Криминалист Лев Бертовский – о смертной казни, судебных ошибках и сострадании

Что толкает людей на преступления? Нужна ли в России смертная казнь? Из-за чего у судьи преступник может вызывать больше сочувствия, чем жертва? Какой срок лишения свободы эффективен? Об этом в интервью редактору спецрепортажей m24.ru Анастасии Мальцевой рассказал криминалист, доктор юридических наук, профессор Российского университета дружбы народов (РУДН) Лев Бертовский.

– Лев Владимирович, расскажите, как вы пришли в криминалистику?

– С детства мне больше всего мне не нравилась несправедливость, ее проявления до сих пор очень меня глубоко затрагивают. В советской школе я занимался в кружках ЮДМ (расшифровывается как "Юный друг милиции"), в институте – участвовал в оперативных комсомольских отрядах, помогая сотрудникам милиции. Увлекался чтением художественной литературы, особенно детективов. Поэтому, когда я закончил юридический факультет Белорусского государственного университета, пошел работать в прокуратуру.

– Значит, в профессию вас привело чувство справедливости и любовь к литературе, а какой криминалиста оказалась в реальности?

– В профессию я пришел в бурные 1990-е годы, и я видел разное... Сменил несколько видов деятельности: работал следователем, прокурором, судьей, сейчас занимаюсь преподаванием, занимаю должность профессора Российского университета дружбы народов. Больше всего мне была интересна следственная работа.

– В чем интерес быть следователем?

– Всегда нужно решать цепь серьезных аналитических задач. Я участвовал в расследовании разных преступлений: взрывы домов на Каширском шоссе, на террористический акт на станции метро "Пушкинская", обрушение Трансвааль-парка, поиск "битцевского маньяка". Конечно, в работе следователя есть и "минусы". Очень тяжело психологически каждый день видеть горе людей, смерть. На меня сильное впечатление произвел разбор развалин после взрывов домов, когда были извлечены тела более ста человек, среди погибших были и маленькие дети. Многие не выдерживают такого напряжения и уходят со следственной работы.

– Как вы справлялись с эмоциональным напряжением?

– Профессия следователя связана с большими эмоциональными нагрузками, и для сохранения психического здоровья необходимо уметь выстроить защитные барьеры, дистанцироваться от негативной ситуации, воспринимать событие преступления как объект своей работы, сохранять ясность мышления.

Судья должен пропустить через себя каждое рассматриваемое уголовное дело – и боль как потерпевшего, так и подсудимого.

В кино можно видеть, как группа по расследованию преступлений, включая судебно-медицинского эксперта, оперативных сотрудников, следователей, спокойно стоит, шутит, несмотря на то, что, например, рядом лежит труп потерпевшего. Эти сюжеты не выдуманы, так зачастую и происходит в действительности. Однако, уверяю, это не цинизм, а защита своей психики – иначе нормальный человек не выдержит такого напряжения. Больше семи-десяти лет работать следователем сложно, происходит эмоциональное "выгорание".

– Как вам было работать судьей?

– Это был тяжелый этап моей жизни. Судья должен пропустить через себя каждое рассматриваемое уголовное дело – и боль как потерпевшего, так и подсудимого, чтобы принять взвешенное решение и вынести приговор. Важно не утратить чувство сострадания.

– Вы испытывали сочувствие к людям, которые совершают преступления?

– Конечно, а как же иначе? Иногда преступник вызывает большее сочувствие, чем его жертва. Например, рассматриваешь дело о "бытовом убийстве". Приходят свидетели и рассказывают, как муж избивал жену, жестоко издевался над ней, унижал в течение длительного времени. И в какой-то момент терпению жены приходит конец, она берет нож или топор и убивает его. Рассматриваешь это дело и понимаешь, ситуация, мягко говоря, неоднозначная. Вот кого тут больше жалко?

Иногда преступник вызывает большее сочувствие, чем его жертва.

Бывают вообще уникальные случаи. Рассматривали дело о разбойном нападении. Парень с пистолетом ворвался в квартиру, девушку схватил и привязал к стулу. Походил, походил вокруг нее в маске, а потом взял да и снял маску, сказал: "Ты знаешь, я тебя так люблю, что хочу быть с тобой". Развязал ее и отпустил.

Парень предстал перед судом за совершение разбойного нападения, хотя и не завладел имуществом. Ему грозило лишение свободы на срок свыше семи лет. По результатам рассмотрения этого уголовного дела, парню назначили наказание в виде лишения свободы условно. Вскоре же эта пара поженилась. И вот она жизнь, во всем ее многообразии.

– Как вы понимали, когда возможно назначить наказание условно, а когда – нет?

– Судья должен почувствовать и понять, что происходит с людьми, какую меру ответственности должен понести нарушитель. Важно понимать, для чего я, как судья, назначаю наказание.

Лишать свободы на срок до полутора лет неэффективно – большой процент рецидива.

– Да, интересно, для чего – изоляции от общества, исправления?

– Чтобы исправился и больше не совершал преступлений. Подобрать корректную меру наказания не просто. Наши законодатели, создается такое впечатление, знают только один способ борьбы с преступностью – ужесточение наказания. Они часто принимают такие решения сразу после какого-либо громкого преступления. Однако такой подход далеко не всегда дает необходимый эффект.

Нельзя строить уголовно-правовую политику государства опираясь на единичный случай, произошедший на бескрайних просторах нашей страны или просто из исходя из желания повысить свою популярность, при этом не являясь специалистом в области права, психологии, социологии. Прежде чем принимать такие законопроекты, надо сначала провести соответствующие (скорее всего, длительные) исследования, с участием специалистов различных областей науки, чтобы понимать, какие меры борьбы, какие виды наказания эффективны, а какие – нет.

Так, например, ученые выяснили, что лишение свободы на срок до полутора лет неэффективно в качестве меры наказания – большой процент рецидива. Человек сначала три-четыре месяца находится в изоляторе временного содержания, потом идет на рассмотрение дела судом, подает на обжалование решения, и только в самом конце он попадает в место лишения свободы. Откуда он через несколько месяцев может выйти по условно-досрочно. В итоге он и окунулся в систему наказания, но и быстро "вынырнул". Ему кажется, что уголовное наказание и не так страшно. В итоге, человек, в принципе, готов нарушать уголовный закон дальше.

Даже в местах лишения свободы не должно быть ситуаций унижения человеческого достоинства.

Потом с увеличением срока вероятность рецидива снижается. Наибольшая эффективность наказания наблюдается при наказании от пяти и до восьми лет, а после восьми лет – стабильно снижается, и наказание становится неэффективным и бессмысленным. Конечно, такие исследования необходимо учитывать в законодательной деятельности.

– То есть в случаях, если за совершение преступления установлено наказание в виде лишения свободы на небольшой срок, то предпочтительнее назначение наказания условно?

– Это тоже спорный вопрос. В моей практике, например, был случай, когда несовершеннолетний совершил угон автомобиля. Я принял во внимание его молодой возраст, отсутствие жизненного опыта, психологические особенности, назначил ему наказание в виде лишения свободы условно. Через полгода снова приводят этого паренька ко мне в зал судебного заседания. Но уже как подсудимого по делу об убийстве. И он на заседании говорит мне: "Вы знаете, Ваша честь, если бы Вы меня тогда посадили, я бы сейчас не сидел за убийство". И я до сих пор думаю, правильно ли я тогда сделал и пожалел его, и есть ли тут моя вина…

Я – категорический противник смертной казни.

– Какими должны быть условия содержания в местах лишения свободы, чтобы люди выходили из них и не совершали рецидивы?

– Даже в местах лишения свободы не должно быть ситуаций унижения человеческого достоинства. Нужно понимать, если к человеку относиться с уважением, то с большей вероятностью и он будет уважать других, тогда случаи рецидива уменьшаться. Одновременно и роскошества в тюрьме не должно быть. В местах лишения свободы должна быть строгая дисциплина, при этом заключенный не должен лишаться возможности нормально питаться, трудиться, учиться, читать литературу, общаться с родными и близкими. Весь этот комплекс направлен на процесс перевоспитания.

– Как вы относитесь к смертной казни, нужна она в России или нет?

– Я – категорический противник смертной казни. Источники говорят, в России, на государственном уровне, смертная казнь впервые была установлена Псковской грамотой в 1393 году. До этого момента речь шла только о кровной мести. И здесь очень большая разница: одно дело, возмездие, которое исходит от родственников и, другое дело, убийство от имени власти.

И вот, начиная с этого времени, в России стали применять смертную казнь, причем делали это с энтузиазмом и выдумкой: преступников и вешали, и расстреливали, и на кол сажали, и колесовали. В 1917 году, сразу после победы большевиков, казнь отменили на два или три месяца, а потом опять ввели, потом опять отменили, опять ввели… Этот вопрос вызывал дискуссии. Не было единства и во мнениях о способе исполнения смертной казни: путем расстрела или повешения. Были и более экзотические варианты: белогвардейцев, признавших виновными в зверствах над красногвардейцами, затапливали на баржах.

Многочисленные исследования говорят: смертная казнь не снижает уровень преступности.

При Сталине смертную казнь распространяли даже на детей, они попадали под эту меру наказания с 12 лет. Конечно, подобные преступления рассматривали с особым вниманием, даже о каждом таком случае уведомляли генерального прокурора. Но все равно, сама идея применения казни к несовершеннолетним, я считаю, очень жестокая.

– По соцопросам, как минимум половина россиян с вашей позицией по отношению к смертной казни не согласна. Люди высказываются за возвращение предельной меры наказания, думая, что это будет эффективным способом остановить человека от совершения тяжких преступлений. Но наука говорит об обратном. Согласно данным некомерческой организации Информационный центр по смертным казням (Death Penalty Information Center), основанных на отчетах Федерального Бюро Расследований (FBI, Federal Bureau of Investigation) в штатах, где введен мораторий на смертную казнь или она отменена количество совершаемых преступлений стабильно ниже, чем в штатах, где данный вид наказания имеет место быть.

– Многочисленные исследования говорят: смертная казнь не снижает уровень преступности. Документальных подтверждений этому нет. Но есть данные, что смертная казнь может провоцировать людей совершать более жестокие преступления. Когда люди знали, что за какое-то деяние предусмотрена смертная казнь, они просто не оставляли свидетелей и количество жертв увеличивалось. Применение смертной казни для борьбы с преступностью – идея сомнительная.

Другой вопрос – за что смертная казнь? Сейчас в России она предусмотрена за совершение некоторых преступлений против личности, но не применяется, поскольку введен мораторий.

– Значит, приговор в России может быть постановлен, но не исполнен?

– В 2010 году Конституционным Судом РФ было принято решение не выносить такие приговоры. В других странах были случаи, когда наказание в виде смертной казни назначали, но решение суда не исполняли. Например, в Пакистане в 2015 году из-за террористических событий власти решили отменить мораторий, и сотня людей, которым ранее такое наказание было назначено, была убита в кратчайший срок.

Даже на войне только 2% солдат стреляли в конкретных людей, все остальные либо специально мимо, либо в сторону.

– Вы противник, потому что казнь не снижает уровень преступности, или по другим причинам?

– Конституция РФ гарантирует: каждый имеет право на жизнь. И какой бы человек ни был, государство разве имеет право лишать его жизни? Это очень большой вопрос. Все высказывания "за", я считаю антиконституционными.

В 1947 году генерал Самуил Маршалл провел опросы десантников 101 дивизии США после Второй мировой войны, он интересовался, кто куда стрелял при столкновениях. Оказалось, что только 2 процента солдат стреляли в конкретных людей, все остальные либо специально мимо, либо в сторону. Как установили ученые эти 2 процента людей имеют большие проблемы с психикой и не совсем адекватным поведением и в мирное время.

Исследование показывает: людям не свойственно убивать себе подобных, даже на войне. Это противоречит нашей природе. Еще можно понять, когда жена, измученная мужем, совершает какие-то действия, приводящие к смерти изверга. Как показывает судебно-следственная практика за убийство одного человека никогда и не выносится максимальная мера наказания, в том числе и смертная казнь. Но только психически больные люди совершают убийства двух и более человек. А разве может государство убивать больных?

– И другой вопрос – судебные ошибки.

– Приверженцы смертной казни наивно считают, что эта мера не коснется ни их, ни их близких (ведь они никогда не совершат ничего ужасного за что можно казнить). К сожалению, деятельность правоохранительных органов далека от совершенства, известны случаи, когда признания подозреваемого выбивались силой, доказательства фальсифицировали, исходя из неверного понимания долга службы, и это тоже является причиной быть против смертной казни.

Приверженцы смертной казни наивно считают, что эта мера не коснется ни их, ни их близких.

Вот, например, когда искали Чикатило, был задержан человек, которого впоследствии обвинили, он сознался под давлением, и был расстрелян за преступления, которые не совершал. И уже после того, как задержали Чикатило, после знаменитой операции "Лесополоса" мать расстрелянного приходила к судье каждое утро, садилась рядом с дверью и спрашивала: "А где мой сынок?". Будь я на месте этого судьи я не знал бы как с этим жить. Наверное, и ему не сладко, он пытается найти для себя оправдания, говоря, что в вышестоящих судебных инстанциях тоже не усомнились в обоснованности приговора. Но, по-моему, это слабое утешение. Судебная ошибка – вещь страшная.