"Я кролик, и хищники меня не найдут". Как живут люди с депрессией

С середины сентября по всему миру проходит флешмоб #faceofdepression (#удепрессиинетлица) – пользователи соцсетей рассказывают о своих заболеваниях и о том, как с ними борются.

Редакция портала Москва 24 собрала пять историй москвичей, которые пытаются бороться с депрессией и вместе с психологом, доцентом Института психологии, социологии и социальных отношений Ларисой Овчаренко разобралась, как выявить депрессию, в какой момент плохое настроение переходит в статус серьезного заболевание и что будет, если ничего с этим не сделать.

Фото: depositphotos/photographee.eu

Самое первое, с чего начинается депрессия, – это стойкий пониженный фон настроения без причины: ничто не радует, не цепляет, причем довольно длительное время. Во-вторых, это падение мотивации, причем до такой степени, что и те вещи, которые раньше радовали, кажутся бессмысленными. В-третьих, это снижение уровня социальных контактов и, как следствие, быстрая раздражительность, повышенная агрессия. Один из ярких критериев – суицидальные мысли, действия – все, что связано с аутоагрессией, то есть причинением вреда себе.

Есть несколько разновидностей депрессий. Одна из самых распространенных – латентная депрессия. Кажется, что все хорошо, общий фон вроде бы нормальный, нет событий, которые бы удручали, но с постели вставать трудно, человек чувствует постоянную слабость и утомление.

Один из подвидов этого заболевания – депрессия с улыбкой. Пациент сам не осознает проблемы, но результативность в жизни очень низкая. Обычно все это сопровождается мотивационными обманками: "я сильный", "я все смогу". Но на самом деле внутри происходит постоянная борьба. Все это может значительно усугубить общее состояние: между плохим настроением и серьезным заболеванием не такой уж и большой шаг. Так, например, депрессия может перейти в мутизм – патологическое состояние, характеризующееся полным молчанием при сохранении функций речевого аппарата, слуха и способности понимать речь. Сегодня депрессию можно выявить и на физическом уровне – сдать анализы на гормоны (серотонин, эндорфин, креатинин).

Когда человек сам перестает справляться с настроением, все это уходит в психосоматику, и тут главное – сразу же обратиться к специалисту. Депрессивные реакции могут перерасти в сердечно-сосудистые заболевания, вплоть до инсульта.

"Глушила депрессию таблетками и алкоголем"

Фото: DPA/TASS/Jochen Eckel

Екатерина,журналист

Только ближайшие друзья в курсе, что я уже пару лет с трудом выхожу из дома. Когда выходила, то с разными блистерами разных антидепрессантов. И алкоголем. Нельзя, да, знаю. Люди в депрессии – они такие, они мастерски маскируются, часто потому, что общество не в состоянии ни понять, ни тем более принять их болезнь: "Не майся дурью, пошли в спортзал, а вот детям в Африке еще хуже".

А ты в это время – человек, который неделю не чистит зубы и не выходит из окна просто потому, что мама не переживет.

Некоторые доходят до стадии, когда уже все равно – переживешь ты или нет. Если ваш друг говорит, что у него депрессия, если он говорит это больше двух-трех недель, если еще были развод, потеря работы и прочее – ищите врача, берите за руку и ведите к этому врачу. Ни в коем случае нельзя пить таблетки без назначения. Это может просто закончиться штопором.

Депрессия – это не про лень или дурное настроение. Депрессия – это про химию в организме. Лайфхак: врач тоже может оказаться плохим, и нужна вторая попытка. Так было со мной. Я три года на таблетках. С перерывами и надеждой, что когда-то я смогу без них жить.

"Пошла работать, чтобы был повод выйти из дома"

Фото: портал Москва 24/Александр Авилов

Анастасия, секретарь

У моего самого тяжелого депрессивного периода нет ни лица, ни каких-либо нормальных воспоминаний. Я просто почти полгода не выходила из дома, хотя каждый день собиралась это сделать. Я чуть не вылетела из универа, потому что просто не приходила на экзамены и на пересдачи. Когда все же приходила, шутила и смеялась с однокурсниками, и последнее, что можно было подумать тогда, что я болею.

Из того периода я вышла неправильным путем, не делайте так: я пошла работать, чтобы мне обязательно нужно было выходить из дома.

Каждая задача в тот период давалась невыносимо тяжело, и постоянная мысль, что я не справляюсь, делала только хуже. А потом просто не осталось сил ни на что, в том числе и на саму депрессию, и она отступила. И появилась уже другая работа, а потом внезапно спорт, который открыл целый эндорфиновый водопад и тем самым очень помог. В какой-то момент на фоне эйфории от нового образа жизни и получения диплома я даже поймала дзен и успокоилась. Выходить из дома все еще иногда бывало трудно, но уже эпизодами.
Ни одна причина этого состояния не была решена: я просто не знала, что это не блажь.

Нас слишком часто просят не загоняться, настроиться на позитив, просто полюбить себя, не беситься с жиру, поэтому настоящие симптомы очень легко пропустить.

Депрессия вернулась, и я узнала об этом, только когда пошла к психотерапевту по совсем другому вопросу.

Депрессия научила меня быть всегда на своей стороне: бережно относиться к своим чувствам и здоровью, не тратиться на токсичные отношения, доверять собственным ощущениям, распознавать, проживать и отпускать свои эмоции. Вроде базовые навыки, но я их очень долго игнорировала.
Главное, чему меня научила депрессия, – она мне не враг, она сигнал.

"Я кролик, и хищники меня не найдут"

Фото: Evolve/ТАСС/Manfred Danneger

Евгения, психолог

Я молчу. Мне стыдно. Это связано с моей профессией: я – психолог. Я не могу избавиться от мыслей про настоящего психолога, который должен... Должен никогда не болеть депрессией, а то как же такого к людям подпускать-то... Должен залечить все старые раны, а еще лучше их не иметь, а быть рожденным в лучезарной, искрящейся любовью семье, а то вдруг всем клиентам все загубит.

Психолог не должен быть избитым, изнасилованным, нелюбимым, брошенным, презираемым, а то вдруг…

Или на самый худой конец всех простить, не держать зла, понять, принять ответственность за свою жизнь и возлюбить прекрасную и щедрую вселенную.
Или просто молчать и делать нужный вид. Быть кроликом.

Я очень люблю кроликов. Когда я купила себе питомца, то перечитала все существующие книги по кролиководству. Там мне попалась рекомендация быть крайне внимательной к внешнему виду животного. Кролики скрывают симптомы болезни до последнего, чтобы хищник не заметил их немощь и не сожрал. Они страдают, но для наблюдателя выглядят активными и резвящимися. И только в последние часы перед смертью кроличья слабость становится видна.

А я все еще кролик. И хищники меня не найдут.

"Я просто хочу тепла"

Фото: depositphotos/focuspocusltd

Алина, студентка

Я каждую неделю ходила к психотерапевту и пила около десяти таблеток в день: антидепрессант, стабилизатор, витамины и успокоительные. Из-за медикаментов у меня регулярно болела голова, появились тремор и сыпь. Мне хотелось только одного – лежать на диване и смотреть в потолок.
Но я продолжала работать, учиться и встречаться с друзьями. О том, что я на таблетках, знали только самые близкие. Перемен в моем поведении никто не увидел.

Мне же казалось, что я одна в открытом космосе и надежды на спасение нет. У меня пропал аппетит, я перестала спать, задыхалась из-за панических атак. Я была как птичка, которую закрыли в коробке из-под обуви.

Она до крови бьется о картон, но с каждым днем сил становится все меньше. Но я держалась, потому что точно знала: это состояние не может длиться вечно.
Во время депрессии человеку больше всего на свете нужен другой человек – кто-то, кто обнимет. Звук голоса, который станет маяком и поможет выбраться из проклятого лабиринта.

Но в эти дни очень сложно просить о помощи и практически невозможно открыться перед кем-либо. Ты отчаянно хочешь тепла, но отвергаешь его. И я никогда не устану благодарить своих близких за то, что они рядом. Вопреки всему.

"Лицо у депрессии все-таки разное"

Фото: ТАСС/DPA/Frank May

Марина, экономист

Моя депрессия длилась пять лет – с конца второй беременности и, соответственно, до пятилетия младшего сына. То, что это она, я поняла довольно быстро, когда ребенку было месяца три. Я перестала спать, могла не спать две ночи подряд, несмотря на наличие двух маленьких детей (старшему было 3,5 года, когда родился младший). Таблетки пить было нельзя, так как я кормила ребенка грудью. Все, что пишут о депрессии, – все очень похоже. С виду не всегда скажешь, но жить порой невыносимо, а при наличии двух маленьких детей тяжело до невозможности.

От непреходящей адской усталости и всего вытекающего из моего состояния детское нытье и истерики доводили до белого каления

Ставлю ребенка на подоконник. Глядя в окно, он переставал ныть. На секунду делаю шаг в сторону, отворачиваюсь, он падает. Я его подхватываю, об пол он не ударился. Но все в крови, страшный плач. Понимаю, что он ударился о край скамейки. Вижу, что выбил зубы. Под наркозом пришлось удалить четыре зуба.

Еще одно воспоминание: было теплое очень приятное лето, я работала, продавала книжки. Выхожу на обед. Впервые за три года я неожиданно ощутила, что чувствую ветер, радуюсь солнцу. Как будто треснуло толстое стекло, за которым я жила последние два года. Была уверена, что наконец все прошло, но до конца было еще далеко. Это было только начало выздоровления.

Дальше были антидепрессанты, психологи, психиатры. То, что все прошло, стало окончательно понятно только год назад, когда чувствовала себя хорошо без антидепрессантов на протяжении нескольких месяцев.
Из плюсов – сейчас моя жизнь гораздо лучше, интереснее, свободнее, чем была до депрессии. Но лицо у нее все-таки разное.