Максимально честно: Лариса Долина об африканских корнях и перевоплощениях

"Максимальное приближение": Лариса Долина

Лариса Долина – советская и российская эстрадная и джазовая певица. Народная артистка России рассказала ведущему программы "Максимальное приближение" на телеканале "Москва 24" Максиму Иксанову о патриотических песнях, перевоплощениях, живой сцене, сожалениях, африканских корнях, скрытом потенциале и пении для своих.

Вы готовитесь выступать на 9 мая?

– На День Победы мы не так много, не так часто работаем, поскольку в моем репертуаре раньше не было патриотических песен. Но, знаете, когда становишься старше и мудрее, какие-то вещи переосмысливаешь.

Какие песни вы выбрали?

– Мы, например, записываем песню "У деревни Крюково" Марка Фрадкина на стихи Сергея Острова. Песня довольно известная. Вообще очень сложно выбирать патриотические песни, и петь их тоже довольно сложно. Это не лирический материал. Их нужно петь очень честно.

Любите, чтобы было все по правде, да?

– Да, я такой человек.

Тяжело перестраиваться? Все-таки у вас джазовая манера исполнения.

– Знаете, я не только джазовая певица. Я пою много, я пою все. Я пою в кино – это совсем другая музыка. Я просто освоила много жанров. Я умею много петь. День Победы – это другая история. Здесь ведь не пение. Здесь сердцем надо петь, и я счастлива, что смогу подарить частичку своей души и отношение к этому событию.

В октябре в Крокусе состоится ваш юбилейный концерт под слоганом "Живу пока пою". Это действительно Ваше жизненное кредо?

– Да, это жизненное кредо. Потому что, если бы не это, я бы не знаю как бы я перенесла все, что перенесла. Сцена – это такой организм... он живой. И он заставляет тебя забывать о том, что происходит за ее пределами.

Вам свойственно подводить итоги?

– Я никогда не подвожу никаких итогов. Но осмысление, конечно, есть: надо все успеть, чтобы потом не жалеть, когда уже станешь совсем старенькая: "Вот я этого не сделала, надо было! Почему я этого не сделала?".

Откройте тайну, чего вы не сделали?

– Например, я очень жалею, что я не поступила в Консерваторию в свое время на вокальный факультет, когда мне все это прочили. Я понимаю, что большую глупость совершила. Надо было. Я бы стала оперной певицей, а джаз был бы просто моей стихией. Я бы их совмещала в жизни очень хорошо.

А почему, кстати, вы выбрали джаз?

– Потому что у меня получилось. Джаз – так просто ему не научишься. Он в крови должен быть. Я с ним родилась. Я не знаю откуда это все у меня было, откуда это все взялось.

Как будто какие-то неизвестные африканские корни у вас есть.

– Видимо, да. Где-то какая-то прабабка согрешила, наверное, не знаю.

Вам не кажется, что ваша карьера развивается от сложного к простому?

– Нет, что вы. Я же все это делаю параллельно. Я играю в мюзиклах, я записываю новые альбомы и все всегда успеваю. Пою джаз с биг-бэндом Игоря Бутмана. Без экспериментов ты так себя и не познаешь. Надо же вытащить потенциал наружу. Как его вытащишь, если не попробовать? Опытным путем только, и все.

А каков ваш характер?

– Когда пою джаз, я такая. Когда я пою военные песни, я другая. Я просто перевоплощаюсь. Я артистка, и этим все сказано.

Мы когда-нибудь вырвемся за пределы российского занавеса?

– Вы знаете, Россия всегда была отдельным государством. Наше искусство, кроме балетного и оперного, не признавалось. Они не приемлют чужаков. Российские артисты для них – чужаки.

А Вы на себе это испытывали?

– Да, конечно. Я записала два альбома с известнейшим американским композитором и продюсером Джорджем Дюком. Мы ткнулись туда, и меня не допустили. Но мы нужны здесь, слава богу. Будем петь для своих.