Мультипликатор Гарри Бардин: "Я в тираж не вышел"

Знаменитому режиссеру Гарри Бардину 11 сентября исполнилось 75 лет. Его картина "Выкрутасы" в 1988 году была награждена "Золотой пальмовой ветвью за короткометражный фильм" на кинофестивале в Каннах. Спустя 28 лет режиссер вернулся на киносмотр номер один в мире со своей новой работой – лентой "Слушая Бетховена". Журналист сетевого издания m24.ru Елена Ромашова встретилась с Гарри Бардиным на его студии "Стайер" и поговорила о новой картине, на съемки которой собирают деньги зрители, а также о том, почему режиссер не захотел работать с Уолтом Диснеем и перестал рисовать мультфильмы.

Фото: ТАСС

– Гарри Яковлевич, расскажите, пожалуйста, про свой новый фильм, на который сейчас идет сбор средств.

– Это пока тайна за семью печатями, я никому об этом не рассказываю. Единственное, могу сказать, что музыка Мориса Равеля "Болеро" станет основой этой картины. А называться фильм будет "Болеро 2017".

На фильм я собираю деньги на сайте Planeta.ru – это краудфандинговая площадка, к которой обращаюсь уже третий раз. Благодаря зрителям удалось собрать денег на картину "Слушая Бетховена". Удастся ли собрать нужную сумму в этот раз – бог весть. Я понимаю, что обращаюсь к людям небогатым, а состояние у нас кризисное. Но что делать? Богатые как-то не торопятся делиться нажитым. Я это называю так: с любимыми не расстаются. А люди, скажем так, попроще, деньги дают. Поэтому на сегодняшний день собран миллион, а на фильм нужно семь миллионов.

Кадр из мультипликационного фильма "Слушая Бетховена"

– У вас большой опыт работы с краудфандингом. С какими нюансами пришлось столкнуться, обращаясь к народу за материальной поддержкой?

– Ничего неожиданного не было. Весь процесс сбора денег абсолютно прозрачный. Каждый день я вижу, какая сумма собрана, сколько жертвуют люди. Приятно, что преодолен рубеж в миллион рублей. Но это еще не Рубикон, а только предварительный итог. Но и за него я людей благодарю.

В качестве бонусов за пожертвование акционеры могут получить, например, диски с моими фильмами или мою книгу с автографом, а также кукол с предыдущих фильмов и экскурсию на нашу киностудию "Стайер". Вот, пожалуй, экскурсии для меня представляют наибольшую сложность. В прошлый раз, когда я собирал средства на фильм "Слушая Бетховена", их прошло около пятнадцати. На экскурсии, как правило, приходят дети и взрослые. И для меня сложность состоит как раз в том, чтобы оставаться интересным и маленьким, и большим посетителям. Тем не менее, мы справлялись с этим.

– Вам не жалко было расставаться с куклами из своих фильмов?

– Конечно, жалко! Это все равно, что отдавать любимых актеров, отыгравших свои роли. Но в данном случае приходится отвечать на извечный вопрос: нужны шашечки или ехать? Мне нужно ехать.

– А в этот раз кто из "артистов" станет бонусом?

– Персонажи из фильмов "Слушая Бетховена" и опять же из "Гадкого утенка", куклы еще остались. И я готов с ними расстаться во имя того, чтобы снять новое кино.

Кадр из мультипликационного фильма "Гадкий утенок"

– Как считаете, может, авторская анимация и должна подобным образом финансироваться, или она просто обречена на такое существование?

– Не нужно думать, что авторское – это то, на что деньги собирает народ. Таково положение дел на данный момент. Авторская мультипликация обречена искать деньги на стороне, поскольку неинтересна Министерству культуры по своей идеологии. Ведь авторское предполагает свободу выбора темы и формы. А темы, которые волнуют, например, меня, не вписываются в представления культурного ведомства. Поэтому я вынужден обращаться за помощью к друзьям.

– Если абстрагироваться от материальной стороны, в каком состоянии у нас авторская анимация в целом?

– В плохом. Если авторы мультипликационного кино хотят получать деньги от Министерства культуры, а они, естественно, хотят, то должны встраиваться в то русло, которое выстраивает ведомство. Если они встраиваются в эту систему и делают это искренне, значит, им везет. А если они это делают исключительно в силу материальных обстоятельств, то это ущемление свобод художника, что само по себе никак не красит авторский кинематограф.

– И на двух стульях не усидеть никак?

– Такое было возможно в советское время, когда режиссер говорил, дескать, я сделаю два спектакля для "них", а третий для себя. Или сниму четыре фильма для "них", а пятый для себя. Вот он потратит свою душу на четыре заказные работы, а на пятой душа уже скукожилась как шагреневая кожа. И тогда уже не остается ни сил, ни возможностей осуществить свой авторский замысел. Это все очень тонкая материя.

– В Сети начал работать канал "YouTube Детям". Если бы вам предложили показывать ваши фильмы на такой платформе, вам это было бы интересно?

– Если этот канал будет контролироваться кем-то и если к нему не будет доступа пиратам, то есть от показов будут идти какие-то отчисления на счет моей киностудии, то, конечно, да.

[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: Olga Rybkovskaya

– Сейчас все ваши фильмы, кроме, наверное, "Слушая Бетховена", можно посмотреть в свободном доступе.

– И в этом проблема. Люди же не сошли с ума платить за то, что можно посмотреть или скачать бесплатно! Этот процесс уже невозможно развернуть в обратную сторону.

С одной стороны, я рад, что мои фильмы востребованы, в том числе новыми поколениями, которые их активно скачивают. То есть я в тираж не вышел. Но с другой стороны, студия от этого ничего не имеет. А я не только режиссер, но и продюсер, поэтому должен быть заинтересован в коммерческом успехе наших картин.

– Вы следите за тем, какие мультипликационные фильмы появляются, за новыми именами?

– Да, я периодически что-то отсматриваю. В последнее время мне очень нравится то, что делает Наталья Чернышова. Она, на мой взгляд, интересный режиссер, со своим видением, своей стилистикой. Также мне нравятся "Колыбельные мира", которые делает Лиза Скворцова. Очень тонкие работы, сделанные качественно. Что касается коммерческого кино, я считаю качественно сделанным проект "Маша и Медведь". Но полнометражные фильмы мне не нравятся.

– Почему?

– Их делают по американским лекалам, а из-за этого теряется вся их самоидентичность. А это прискорбно.

– Чем наших продюсеров привлекают американские аналоги в мультипликации?

– Это то, на что подсел зритель. Зритель смотрит американское кино, продюсер видит чужой коммерческий успех и хочет перетянуть одеяло на себя.

– Но у него не получается.

– Это вы сказали… Пока не получается, да.

– А чего не хватает?

– Таланта. Американские фильмы за редким исключением сделаны очень качественно, профессионально. Как правило, там заложена и хорошая идея, которая находит воплощение. И студия Уолта Диснея, и "Пиксар" делают качественный продукт. А мы не дотягиваем по многим параметрам. Прежде всего потому, что подражаем, мы не оригинальны в своих идеях. В советское время были оригинальные полнометражные мультипликационные фильмы, например, "Золотая антилопа" Льва Атаманова или "Конек-Горбунок" Ивана Иванова-Вано, они отличались "лица необщим выражением". И этим они были интересны в том числе на Западе. А когда мы становимся похожими на них, то возникает резонный вопрос: зачем им покупать наши фильмы, когда есть свои, более качественные?

– Есть ли какая-то связь между тем, что не хватает качественной детской литературы и отсутствием хорошей мультипликации?

– Я не связывал бы литературу и мультипликацию. Это все-таки два разных вида искусства. Сейчас выходит много детских книг, разнообразие есть. Но идей все-таки маловато. Сегодня нет, условно говоря, современных драгунских или остеров. Не появились такие авторы, которые, являясь взрослыми, разговаривали бы с детьми на оригинальном языке.

[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: Videophile

– Почему нет нового поколения талантливых авторов?

– Дело в том, что процесс появления новых талантливых авторов планировать невозможно, он идет зигзагообразно. Есть ниже уровень, а потом происходит взрыв и появляется какое-то новое имя. Это происходит естественным путем.

– То есть теоретически такой взрыв возможен и сейчас?

– Конечно. К примеру, о войне 1812 года Лев Николаевич Толстой написал по прошествии большого количества времени. Осознание события автором приходит не так, как в газете: вчера что-то произошло, а наутро ты об этом читаешь. Такого ни в литературе, ни в кино не бывает. Должен появиться автор, который пропустит это через себя и выдаст что-то наподобие "Войны и мира" или "Тихого Дона". Вот среди явных успехов я считаю экранизации Сергея Урсуляка "Тихий Дон", "Жизнь и судьба". Это потрясающие сериалы. Но Урсуляк все же относится к среднему поколению режиссеров. Молодые тоже пытаются что-то делать. Но при нынешнем положении дел, при том, что авторов загоняют в определенные рамки, ожидать какого-то свободного высказывания не приходится. Можно пробовать реализовывать авторские проекты на деньги от краудфандинга, но полнометражные фильмы – это затратная история, на которую нужно много денег.

– Вы очень именитый режиссер. У вас наверняка есть последователи, ученики.

– Говорить о себе подобным образом было бы с моей стороны довольно глупо. Я знаю, что есть подражатели. В Екатеринбурге живет мой ученик Саша Шипулин. Он был у нас на студии некоторое время, окончил высшие курсы. И в Екатеринбурге он организовал детскую мультипликационную студию под названием "Мультилин имени Гарри Бардина".

– Как ваш фильм "Слушая Бетховена" приняли в Каннах?

– Очень хорошо.

– Вы рассказывали, что в первый раз, когда вы ездили на фестиваль с "Выкрутасами", вас привезли, наградили и увезли. В этот раз все было по-другому?

– В этот раз я был счастливым свидетелем того, как воспринимали картину зрители. Был полный зал. Так получилось, что в программе мой фильм стоял последним. После просмотра было обсуждение и, поскольку моя лента была последней, послевкусие осталось именно после нее, поэтому остальным режиссерам практически не задавали вопросов, а как бы говорили со мной. Да и сам факт того, что мой фильм попал в Канны, говорит о том, что я как бы подтверждаю свою профессию через двадцать восемь лет, а это большой срок. За это время родилось новое поколение. И то, что я был призван на фестиваль номер один в мире, очень престижно.

[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: Ernest Belyalov
– Наша анимация за рубежом по-прежнему востребована и ценится?

– Ее знают. Другое дело, что уровень мультипликации, как и любого вида искусства, определяется не по пикам. Например, в музыке были Рахманинов, Чайковский, в кино – Чухрай, Герасимов, в мультипликации – Иван Иванова-Вано, Атаманов, Хитрук. Это все так называемые пики, которые говорят, что гении были и были всегда. Но развитие музыки, кино, мультипликации определялось средним уровнем. Но тот средний уровень был намного выше нынешнего среднего уровня.

Раньше была традиционная советская школа мультипликации, которая на голову выше нынешней. Но мастера ушли в мир иной, не передав секреты мастерства. И это досадное упущение, поскольку обучение "на коленке", скороспелые курсы мультипликаторов не приносят успехов нашей мультипликации. Должно быть основательное обучение.

Мультипликатор – это человек, который как бы совмещает конгломерат профессий: скульптура, если он занимается пластилином, художника, если речь идет о рисованной мультипликации. Даже если автор снимает кукол, у него все равно должно быть чувство композиции, стиля, цвета. Он должен быть актером, поскольку проживает вместе со своими персонажами их жизнь. Он должен чувствовать музыку, ритм, мелодию. Плюс он должен быть начитан и образован. А все это за три месяца курсов преподать невозможно.

– То есть сейчас талантливому аниматору пойти учиться некуда? А в советское время как было устроено обучение?

– Были двухгодичные курсы, которые с определенной регулярностью повторялись и которые финансировало государство. Там преподавали и пантомиму, и актерское мастерство, и музыкальное искусство, и изобразительное. Человек, который заканчивал эти курсы, становился первоклассным мультипликатором, но лет через десять. И многие мультипликаторы ушли на тот свет, будучи асами, но не получив ни наград, ни званий. По артистизму им равных не было. Сейчас такого уровня мультипликации нет.

– А вообще нашему зрителю нужны мультфильмы?

– Конечно. Во всяком случае я делаю такой вывод из общения со зрителями. Я езжу по городам и весям России с творческими вечерами, встречаюсь со зрителями, показываю им свои мультфильмы, отвечаю на вопросы. Для меня это всегда праздник. И люди знают мои мультфильмы и даже, пусть это и не скромно, любят.

– Есть ли у зрителей какой-то запрос в плане содержания или формы мультфильмов?

– Если и есть, то меня это, честно говоря, не беспокоит. Я нескромно надеюсь: то, что я делаю, будет интересно еще, кроме меня, двум-трем людям.

– А как-то изменилась реакция на ваши фильмы со стороны молодого поколения?

– Не могу так сказать. Я этого не вижу. За такой короткий срок – а я работаю в мультипликации больше сорока лет – психология измениться не может. Не то что сорок лет назад были неандертальцы, а сейчас взяли в руки палку. Фильмы воспринимаются также, как и раньше. Тем более сейчас молодые постят мои картины друг другу, а это значит, интерес не потерян.

– Раньше мультфильмы были не только добрыми, но и со смыслом. Сейчас мультипликация во многом стала какой-то плоской. С чем это может быть связано?

– Это действительно произошло. Когда рухнул "железный занавес", к нам пошла продукция со всего мира. Мы впервые узнали, кто такие Том и Джерри. Поэтому первое, что покупали взрослые на кассетах – это мультик "Том и Джерри" и порнографию. Мультиком быстро наелись, а потом их потянуло к мультфильмам своего детства. Они захотели своим детям передать собственные ощущения от мультипликации. И тогда вновь стала востребована старая советская мультипликация. И они стали искать и смотреть Крокодила Гену с Чебурашкой, "38 попугаев", "Снежную королеву" и так далее. То есть все то, что грело их душу в детстве.

Вообще, что касается мультипликации, то мы сидим на золотом дне. У нас огромное количество качественной советской мультипликации. Она не всегда несла идеологическую нагрузку, а была обращена к сердцам, душам детей, сеяла доброе, вечное. Не зря Ватикан покупал советские мультфильмы.

– Вам предлагали уехать на Запад, работать на студии Уолта Диснея, но вы отказались. Почему?

– Потому что звали меня одного. А у меня уже к тому времени была эта студия, друзья, коллеги, которые верили мне, шли за мной. Как я мог их предать?

– А почему вы ушли из рисованной мультипликации, ведь она имела огромный успех?

– Нельзя плыть на старом корабле и нельзя все время повторять самого себя. Я никогда этого не делал, мне было неинтересно. Я искал какие-то новые формы. И, придумав сценарий фильма "Конфликт", ушел в объемную мультипликацию, думая, что вернусь. Но не вернулся. Я увлекся объемной мультипликацией, и моя дальнейшая жизнь была связана только с ней.

[html][/html]
Видео: youTube/пользователь: Cinematograf

– Не жалеете, что не уехали в Америку, не заработали там миллионы, что не продолжили заниматься рисованной анимацией?

– Нет. Не надо пилить опилки. Никто не знает, как было бы, если бы я уехал. Что сложилось, то сложилось. И сожалеть совершенно ни к чему. Я доволен тем, как сложилась моя жизнь. Мне не стыдно ни за один мой фильм, а их у меня двадцать четыре. Сейчас буду делать двадцать пятый.

– У вас получается пока мини режиссерская династия. Не думали сделать что-то совместно с сыном Павлом?

Фото: facebook.com/pavel.bardin

– Павел самостоятельно делает свои фильмы. Единственное, мы с ним пересекаемся в том, что он знает мои замыслы, а я его. Первый, кому он показывает свой фильм – это мне, а я ему. Мы с ним коллеги. Но совместный проект мы никогда не планировали. Такое нам и в голову не приходило.

– А вы друг для друга строгие критики?

– Конечно. Я вот недавно посмотрел его сериал "Салам Москва" по платной версии Первого канала. И могу сказать, что горжусь своим сыном. Он сделал очень качественный сериал. Он молодец.