За бортом: Алексей Леонов рассказывает о выходе в открытый космос

Советский космонавт Алексей Леонов лекцию в Гоголь-центре о том, как он стал первым в истории человеком, вышедшим в открытый космос.

Космонавт СССР № 11 рассказал, как чуть не остался за бортом космического корабля, как участвовал в легендарной советско-американской стыковке "Союз" – "Аполлон", как руководил лунной группой космонавтов, и как стал еще и профессиональным художником. Ниже читайте конспект этой лекции.

О задачах советского космонавта

• 18 марта в день рождения папы Наташа Королева воспроизвела выступление Сергея Павловича Королева перед журналистами. В записи Сергей Павлович объясняет задачи космонавтов. Первая – надо научиться работать в открытом космосе. Вторая – надо разработать систему стыковки. Только две сейчас страны работают в космосе – Советский Союз и Америка.

О первой встрече с "Восходом-2"

• В 1962 году Сергей Павлович Королев пригласил нас посетить сборочный цех, где мы увидели космические корабли на стапелях. Один из них выделялся особенно: у него было два двигателя в отличие от "Востока" и "Восхода". "Знакомьтесь, это корабль "Восход-2". На нем мы должны решить задачу выхода человека в открытый космос и понять, может ли человек там работать.

О судьбоносном докладе


• После знакомства с "Восходом-2" Сергей Павлович Королев обратился ко мне: "А ты, орелик, надень скафандр и вместе с Сергеем Николаевичем Анохиным проверьте корабль. Через два часа будет техруководство. Я прошу вас об этом доложить". Я надел скафандр, и вместе с Анохиным мы начали проверку.

  Когда пришли на техруководство, Сергей Павлович говорит: "Давайте, докладывайте". Сергей Николаевич, Герой Советского Союза, выдающийся летчик-испытатель, вдруг говорит: "Сергей Павлович, пусть молодой капитан докладывает, у него это хорошо получается". И я начал речь. После этого меня назначили ведущим специалистом. Юра Гагарин подошел ко мне, сказал: "Леша, я тебя поздравляю, сейчас это твой час наступил".


О преждевременном прощании с Павлом Беляевым

• Паша Беляев – интересный человек, он был старше меня на десять лет. Он участвовал в войне с Японией. В самый последний день разгрома у него над Японским морем отказал бензонасос. На самолете "Ла-9" он пролетел, качая правой рукой бензонасос, 500 километров.

  Товарищи уже приземлились, налили и помянули его. Они не верили, что Паша дотянет 500 километров. Но он дотянул. И когда уже кто-то из ребят произносил: "За память нашего товарища", – вдруг "Ла-9" зашел на аэродром. Вот какой командир экипажа мне достался.


О передозе кислорода и сильнейшем давлении

• Было глубокое закислораживание корабля. После того как мы закрыли люк, салон не был загерметизирован. Воздух исчезал, а система регенерации вырабатывала кислород, который мы не могли поглотить. У нас стал расти кислород. Мы знали, при парциальном давлении 320 миллиметров один наш коллега взорвался – гремучий газ. А у нас уже 320, 330, 350, 400, 430! Мы сидели в оцепенении.

  Мы сбросили температуру, сбросили влажность. Одна бы искра – и конец. И вдруг наступило кислородное опьянение. Мы заснули. Во сне я случайно включил тумблер подавливания. Из внешнего баллона начал подаваться воздух, давление в корабле повысилось до 1025, сработал клапан "полет со взрывом". Я пришел в себя – давление гигантское. Но парциальное давление кислорода начало падать.


Об Алмазе и Кедре

• Идем на посадку. Включаем все системы, остается всего лишь пять минут до включения двигателя, а корабль вращается. Принимаем решение: выключаем автоматическую систему посадки и уходим на второй круг. Проходим над Евпаторией. Сергей Павлович Королев выходит на связь: "Вы где?" Они получили ложную команду, что мы сидим.

  "Где вы находитесь?" – "Мы находимся над вами" – "Что случилось?" – "Мы выключили систему автоматической посадки. Просим вас дать нам разрешение уйти в ручной режим". А другого пути не было. Ждем. Секунд 30, может, больше. Вдруг выходит Юрий Гагарин: "Алмаз, я Кедр, вам дано разрешение идти на посадку вручную".


О том, как Москва чуть не лишилась Спасской башни

• Я перед полетом взял обычную астрофизическую карту, нанес на ней витки. На этих витках наметил точки включения двигателя и точки посадки. Я это сфотографировал и сложил в бортжурнал. Как будто знал, что все это мне пригодится в чрезвычайной ситуации.

  Мы пошли на витке 1,5 тысячи западнее. Наклонение было 65 градусов 30 секунд, мы шли точно через Москву. Я говорю: "Паша, давай сейчас на площадь сядем" – "Спасскую башню сломаем". А ведь можно было бы. Но мы выбрали тайгу, где никогда никого не было.


О двух головах в снегу и своевременном прибытии колбасы

• Сели. Открываем люки, они не открываются. Их березой придавило. Еле-еле сдвинули. А люк весом 150 килограммов. Свежий ветер. Паша выпрыгивает из корабля и тонет в снег – одна голова торчит. Я тоже выпрыгнул – две головы из снега торчат.

  Кое-как развернули радиостанцию. Начинаю передавать. Ничего не слышно. Никто не слышит. Достаю систему "Сатурн", пытаюсь определить местонахождение. Паша спрашивает: "Где мы находимся, навигатор?" Я говорю: "Ты знаешь, между Обью и Енисеем.Месяца через три за нами приедут на собаках, это точно".

  На другой день где-то на расстоянии 10 километров вырубили площадку, вертолет сел, и спасатели к нам пришли на лыжах. Владислав Волков пришел. Срубили нам шалаш из бревен, еду принесли. Мы им спирт отдали, они нам – колбасу.


О том, как нарушение инструкций спасло человеку жизнь

• Сергей Павлович Королев, сурово: "Мы о чем договорились – обо всем докладывать!" А потом началось – "Почему нарушил указания? Почему ничего не докладывал?" Я отвечаю: "Засекайте время, я сейчас буду объяснять, почему. Ситуация, которая случилась – непредвиденная. У меня связь была не закрытая, а открытая. Представляете, если я бы сказал, что не могу войти в корабль. Что бы вы делали? Вы бы тут же начали собирать комиссию. Вы бы потом начали меня спрашивать, почему и как. А время-то идет. Пошли бы потом совещаться. А я бы за это время уже умер". Мое выступление прозвучало убедительно. Сергей Павлович сказал: "А Алеша-то прав". И все захлопали. После мне дали "Золотую Звезду".

О том, что выберут только достойных

• Мы были с Кубасовым прекрасно подготовлены. Я прошел обучение на "Востоке", "Восходе", "Союзе", знал и лунный, и американский корабли. И конечно, когда встал вопрос о том, кто полетит, руководство порекомендовало меня. И я попросил, чтобы со мной работал Валерий Кубасов.

О том, как пришлось сдавать Русский Хьюстон

• Большой не технической проблемой программы "Союз-Аполлон" был иностранный язык. Американцы должны были знать русский, а русские – английский. Этот язык назывался Рустон – Русский Хьюстон. Мне уже было 39 лет, давно уже не студент, язык очень тяжело давался.

  Мы сдали все экзамены, и вдруг председатель комиссии говорит: "Хорошо, а язык где?" – "А мы его не сдавали" – "Как же так? От нас требуют отчета". Я как руководитель программы говорю: "Хорошо, сегодня в четыре часа дня будем сдавать язык". Короче, нам всем поставили по четверке.


О том, как правильно покупать пиво в Штатах

• Первый раз, когда мы прилетели в Нью-Йорк, нас высадили посередине поля. На краю поля были тысячи журналистов. "А вы уверены в успехе?" И Кубасов на чисто английском языке сказал: "Yes!" ("Да!") Но самое интересное было впереди.

  Прилетели в Хьюстон. Жарко. Мы говорим: "Хоть бы пива выпить". Видим магазинчик, останавливаемся. Туда идут Дик и Том Стаффорд. Возвращаются и говорят: "Пиво нельзя". Спрашиваю: "Почему нельзя?" – "А уже 12 часов" – "Да не может быть такого".

  Я пошел в магазин сам. "Hello, I’m from Siberia cowboy" ("Здравствуйте, я – сибирский ковбой.") – "Siberia? Are you correct?" ("Сибирский, вы уверены?") – "Yes" ("Да.") – "What do you want, cowboy from Siberia?" ("Что вам нужно, сибирский ковбой?") – "I want to have beer" ("Я хочу пива.") – "It is not possible" ("Это невозможно.") – "I explain you, I am from Siberia, I don’t know laws of America" ("Я объясняю вам, я из Сибири и не знаю американских законов.").

  Я беру ящик пива, плачу и выхожу. Продавец кричит вслед: "Ковбой, от меня еще ящик возьми". Я возвращаюсь к коллегам. Американцы на меня смотрят, а у меня 40 банок пива. Говорю: "Вот, Родина должна знать своих героев в глаза, в лицо".


О жизни, полной секса

• Закончили мы подготовку. По этому поводу организовали вечеринку, на которой мы должны были отчитаться. Я решил блеснуть знанием языка. Рассказал, что мы сделали. В конце концов, я решил пожелать американцам успехов. При этом я в одном слове потерял букву. Получилось вместо "I want to wish you successfull life" ("Я хочу пожелать вам успехов в жизни.")– "I want to wish you sexfull life" ("Я хочу пожелать вам жизни, полной секса").

  Это был взрыв. Сейчас уже никто не помнит, какие научные эксперименты мы тогда проводили, но "sexfull life" ("жизнь, полную секса") помнят все. Прошло 10 лет. Мы отпраздновали юбилей. Академик Флетчер, президент NASA, мне сказал: "Генерал, я прошу вас произнести речь. И ошибитесь, пожалуйста, как в прошлый раз".