Москвовед Рустам Рахматуллин: "Каждое здание несет смысл"

Рустам Рахматуллин. Фото предоставлено самим москвоведом

Зачем современному городу нужны старые здания, как расшифровать архитектурное наследие и почему главный турист в Москве – это москвич? По случаю Международного дня памятников и исторических мест побеседовали с Рустамом Рахматуллиным – писателем, москвоведом, одним из основателей движения "Архнадзор" и журнала "Московское наследие", автором цикла краеведческих репортажей "Облюбование Москвы" на телеканале "Россия-24".

Фото: m24.ru/Евгения Смолянская

− Что следует понимать под "культурным наследием"?

− Культурное наследие – это любые виды наследия, в том числе нематериальные. У нас в "Школе наследия" (просветительский проект "Архнадзора" и Московского архитектурного института – прим. ред.) были лекции о колокольном звоне или традициях педагогики. Но для нас это, прежде всего, недвижимое культурное наследие, которое является предметом защиты, охраны и попечения. То есть это памятники, которым посвящен федеральный закон №73 "Об объектах культурного наследия".

− Нужны ли старые здания современному городу?

− Старые здания должны иметь презумпцию невиновности. Это почти как спросить, нужны ли старики. Законодательство находит этому правовое выражение, говоря, что памятники неуничтожимы. Правда, не хватает законов и норм, защищающих историческую среду, то есть объекты, которые не имеют индивидуального охранного статуса, а также исторический и историко-природный ландшафт в целом. А то, что мы называем объектами культурного наследия, то есть реестровыми или идущими на регистрацию в реестр, неприкосновенно по определению.

− Все ли понимают, что старое здание – это важно?

− Большинство из нас не понимают законов аэродинамики, но летают самолетами. Совершенно необязательно всем понимать значение архитектурного наследия или уметь его расшифровывать. Разумеется, это понимание – удел далеко не всех. Задача состоит еще и в том, чтобы учить этому как можно большее количество людей. Притом понятно, что всех никогда не выучить. Но это не является основанием для уничтожения наследия. Так же, как непонимание устройства телефона, незнание, как передается голос "электричеством", не повод к тому, чтобы его разбить или выбросить. Так и здесь: можно не понимать значения архитектуры, но существовать в этой среде и неосознанно получать от нее положительные впечатления и хорошее настроение. К счастью, те, кто понимают, сумели сформировать законодательство.

Фото: m24.ru/Евгения Смолянская

− А что транслируют старые здания?

− Вот здание на Никольской улице, 15 – ныне здание Историко-архивного факультета РГГУ, напротив которого мы беседуем (интервью записывалось на летней площадке кафе – прим. ред.), − транслирует бездну смыслов. Это Печатный двор, в котором Иван Федоров напечатал первые русские книги, причем помещение его времени сохранилось. Над ним надстроено здание XVII века, где русская книжная печать пошла в тираж и где был спровоцирован церковный раскол во время исправления книг при Патриархе Никоне. В этом же здании царь Петр I редактировал первую русскую газету "Ведомости". И все это стоит во дворе, скрытое за прекрасным фасадом Синодальной типографии – за александровской готикой начала XIX века. Даже простой взгляд на этот фасад обнаружит массу удивительного: от пары солнечных часов до льва и единорога, которые сошли с эмблем Государева Печатного двора времен Московского царства.

− И так можно говорить о каждом здании?

− Это исключительное здание. Но о каждом здании можно говорить. Каждое здание несет смысл и ценности. И ценность, например, книги или русской печати в доказывании не нуждается.

− Почему сохранять старое здание выгоднее, чем строить новое?

− Это разговор, связанный с экономикой охраны наследия. Здесь много ответов, вот один из них: исторический город приносит туристическую прибыль, туда люди приезжают, чтобы насладиться и оставить деньги. А современный город ее не приносит, никто не станет приезжать в город современной архитектуры, за исключением узкого круга специалистов.

− Тогда не противоречит ли сохранение развитию?

− Сохранение развитию не может противоречить: в языке эти слова не антонимы. Выбор между сохранением и развитием – это ловушка, которой не существует. Антоним развитию – застой, а вовсе не сохранение. В законе же "сохранение" − конкретный термин, который охватывает виды работ с памятниками: реставрацию, консервацию, ремонт и приспособление к современным условиям.

Фото: m24.ru/Евгения Смолянская

− А как современному горожанину при его жизни в режиме non-stop получать смыслы, которые транслирует здание?

− Чтобы распознавать культуру, а культура – это распознавание, по словам одного современного поэта, – нужно учиться. Но кроме этого есть простое наслаждение. Можно не понимать, что означает использование готической формы в архитектуре Синодальной типографии, но отдавать себе отчет в том, что это просто красиво. Это первый импульс. Если же вам интересно, что означается такой архитектурой, вы начинаете учиться. Здесь нужны учителя, книги, телевизионные программы, прогулки, общение с теми, кто знает.

− Как раз то, чем занимаются разные краеведческие проекты, в том числе ваша "Школа наследия".

− Безусловно, москвоведческое просвещение увеличивает количество людей, способных распознать культуру города. Невежество – изначальное, а не приобретенное человеческое свойство, и это одна из причин вандализма. Тогда как вежество, образованность – свойства приобретаемые.

Фото: m24.ru/Александр Авилов

− В одном из интервью вы сказали, что главный турист в Москве – это москвич. Почему?

− Москва – очень большой исторический город, и этот объем знаний, информации, краеведческой науки не вместим в одну человеческую голову. Чем больше население города, чем оно мобильнее, тем меньше оно знакомо с наследием. Поэтому большинство москвичей в отношении старого города являются туристами. Хотя турист – плохое слово. Хорошие слова – путешественник и паломник. Турист – это больше потребитель, путешественник совершает экспедицию, исследование, а паломник – приобщение святыням.

− Какими форматами сегодня можно транслировать культурное наследие, помимо экскурсий и лекций?

− Существует большое количество разных жанров. Например, у нас была акция "Улица – музей", когда мы делали "этикетаж" (изготовление этикеток для экспонатов. – прим. ред.) – плакаты на треногах для каждого дома-памятника, и у каждого стояли наши активисты как некие хранители-смотрители и как рассказчики. А мимо них весь день шли экскурсионные колонны во главе с нашими гидами. Иногда такие акции несли и протестный смысл, иногда были чисто познавательными, потому что праздники мы любим больше. Задача в том, чтобы отторгать вандализм на ранних стадиях, купировать угрозы, чтобы территории, защищенные законодательством, были в неприкосновенности.

Надежда Прохорова