К дню рождения Йэна Кертиса: как хипстеры взяли в плен Joy Division

Фото: wikipedia.org

15 июля исполнилось бы 59 лет музыканту Йэну Кертису. О лидере команды Joy Division и о его жизни после смерти – в материале m24.ru.

Не ходите, дети, в рок-музыканты – это вредная профессия. По степени риска она находится где-то посредине между альпинистом-спасателем и президентом США. Live fast – die young. Времена приходят и уходят, меняются стили и направления, но каждое поколение неизменно вписывает новые имена в Книгу Мертвых героев рок-н-ролла.

Горькая правда заключается в том, что рок-музыка – это такой же рынок, как и весь прочий шоу-бизнес и что рядом со свежей могилой пластинки продаются особенно хорошо. "Коммерчески-успешно принародно подыхать" – Янка Дягилева знала, о чем пела.

Йэн Кертис совершенно не хотел становиться частью всей этой истории, но индустрия сделала выбор за него. Его смерть выглядит больше нелепостью, чем трагедией – не итог целенаправленного саморазрушения, не катастрофа, не мистика и не загадка, а просто дурацкое стечение жизненных обстоятельств. Человек болел, человек запутался, а потом взял да и повесился. В новых районах большого города, на верхних этажах панельных многоэтажек такое происходит ежедневно.

Он так и не успел стать одним из рок-идолов, за похождениями которых во все глаза следит бульварная пресса, делая ставки. Не занимался саморазрушением на публику, не устраивал оргий гомерических масштабов и не пытался при помощи наркотиков с разбегу прошибить головою "двери восприятия". Покидая сцену, он становился тем, кем и являлся: мелким государственным служащим с не совсем обычными увлечениями. Рассматривая его фотографии, невозможно обнаружить ни малейшего признака инфернальной гениальности. Не бунтарь с малолетства и не "король ящериц"… Обыкновенное, может быть, слишком детское лицо и не по возрасту пронзительные глаза – единственная яркая черта. На большинстве карточек он даже одет, как все: протокольные серые брюки и синяя рубашка, вязаный свитер, ковбойка с водолазкой. В СССР такое носили косившие под Хэмингуэя комсомольцы после двух-трех поездок со стройотрядом. Ничего необычного.

Даже слишком мрачные тексты песен были вполне в духе времени, и потому остальные участники группы к ним особо и не прислушивались до тех пор, пока не случилась трагедия. Конец 70-х вообще не блистал оптимизмом ни в музыке, ни в кинематографе. Кризис стагфляции, подкосивший в большинстве развитых стран модель "государства всеобщего благосостояния", очередное обострение Холодной войны, провал всех контркультурных революций – с первых же дней своего рождения пост-панк был весьма мрачным ребенком: не случайно помимо "новой волны" он породил еще и готику. Если лирика Йэна Кертиса чем-то и выделялась на общем фоне, то разве что чрезмерно углубленным самокопанием. Подобный уровень рефлексии был все еще не слишком характерен для рок-музыки и для панк-рока, привычно прятавшего личные трагедии за стеной из самоиронии и зубоскальства.

Кстати, сам термин "готика", по некоторым версиям, впервые был использован в прессе именно по отношению к Joy Division. Какой-то корреспондент, побывав на их концерте в Манчестере, описал услышанное как "танцевальную музыку с готическими обертонами", с той поры, якобы, и пошло. Хотя отцами-основателями стиля все равно были и остаются Bauhaus.

Изначальное увлечение Joy Division стилистикой Третьего Рейха, скорее всего, проистекало из того же источника. До 1978 года группа называлась Warshaw (рассматривались варианты Gdansk и Pogrom) – и дело тут вовсе не только в одноименной композиции Дэвида Боуи. Судьба Варшавы в каком-то смысле стала символом всех ужасов Второй Мировой войны и обреченности тех, кому не повезло оказаться на пути у парового катка истории. Перерисованный с немецкого плаката для обложки дебютного EP An Ideal For Living барабанщик "Гитлерюгенда" в оригинале попирает ногами разбегающихся окарачь недочеловечков-лилипутов с характерными большими носами. Встреча с этим символом торжествующей молодости не сулит ничего хорошего.

[html][/html]
Видео: youtube/ Пользователь: RHINO

А вот название Joy Division, принятое группой ради того, чтобы ее не путали с лондонской формацией Warshaw Pact, несло в себе уже совершенно иной смысл. Кертис позаимствовал его из романа писателя К. Цетника (Йехиэля Динура) "Кукольный дом", в котором рассказывалось о созданном в одном из концлагерей специальном бараке, где женщины удовлетворяли половые потребности немецких солдат в обмен на отсрочку от газовой камеры. Этот лагерный бордель так и назывался – "дивизия удовольствий", то есть "joy division". Книга вышла еще в 1955 году и послужила основой для бесчисленного количества порнографических фильмов в жанре WIP ("женщины в тюрьме") с тем же сюжетом. Новое имя группы намекало уже не столько на смерть и безысходность, сколько на вульгарную "низовую" культуру, к которой, собственно, и относятся подобные фильмы заодно с породившим их романом К.Цетника. Правда лирика Кертиса от этого радостнее не стала.

Принцип "как вы яхту назовете" в данном случае сработал на все сто. Если для Warshaw пределом мечтаний были, в основном, третьеразрядные кабаки в Манчестере или "битвы групп", то спустя всего лишь год после перемены названия лицо Йэна появилось на обложке New Musical Express. За этим последовал концерт на BBC и европейское турне. Joy Division уверенно рванули к своему месту во втором эшелоне британских рок-групп, а при удачном повороте событий могли бы оказаться и в первом.

Но в этой точке, так и не успев толком взлететь, Кертис начинает свое падение. Он экспериментирует с наркотиками, хотя, возможно, что с их помощью он просто пытался заглушить угнетавшие его побочные эффекты препаратов для эпилептиков. Примерно как Кобейн "лечил" инъекциями героина терзавшую его боль в животе. В результате приступы участились, а в промежутках между ними Кертис пребывал в состоянии перманентной депрессии. Группе пришлось отменять концерты один за другим, то есть делать то, чего на пути к вершине категорически делать было нельзя. 7 апреля 1978 года Йэн "доигрался" до передозировки, но его откачали, а на следующий день он был в таком подавленном состоянии, что отказался выйти на сцену. Узрев вместо своего кумира вокалистов-заменителей из разогревающих команд, публика пришла в ярость и разгромила концертный зал Derby Hall.

Фото: waffen.ucoz.ru

Но окончательную точку в истории Joy Division поставила вовсе не эпилепсия, жил же, в конце концов, с этим Достоевский, причем в те времена, когда единственным средством от этой болезни была деревянная палочка в рот во время припадка. Добил Кертиса любовный треугольник между ним, женой и сотрудницей бельгийского посольства Анник Онор. Казалось бы, вполне обыденная житейская коллизия, в жизни такое случается с каждым третьим, а в мире звезд шоу-бизнеса – так и вовсе с каждым. Джон Леннон ушел от Синтии к Йоко, потом от нее к Мэй Пэнг, а потом пришел назад, а исследователи биографии Джима Моррисона так и не могут сойтись на том, кого именно следует считать его вдовой – покойную Памелу Курсон или вполне живую Патрицию Кенелли, с которой тот повенчался древним языческим обрядом.

Не в этом дело. Судя по всему, Йэн страдал не от болезни и не от запутанных отношений, а от осознания того, что он постепенно превращается в ходячий источник проблем и не способен ничего с этим поделать. Порвать с Аник он был не в состоянии, но будучи типичным выходцем из британского среднего класса со всеми его комплексами и кодексом приличий, он также не мог взять и разрубить узел социальных обязательств, который связывал его с женой и ребенком. Выход был найден – простой и страшный. 18 мая 1980 года Йэн Кертис поставил на проигрыватель альбом The Idiot Игги Попа и сделал петлю из бельевой веревки…

Дальнейшая история была даже в какой-то степени предсказуема. Индустрия немедленно превратила лидера Joy Division в очередного "великого покойника", отчего последний альбом Closer разошелся уже миллионными тиражами. Оставшиеся без своего лидера музыканты Бернард Самнер, Питер Хук и Стив Моррис создали New Order и заиграли веселенький синти-поп. С ним они наконец-то пробились на первое место – когда написали гимн для футбольной сборной Соединенного Королевства. В общем, жизнь пошла своим чередом мимо серого могильного камня с надписью Jan Curtis. 18-5-80. Love Will Tear Us Apart. О Joy Division постепенно стали забывать.

В CCCР/ России

Когда пост-панк и "новая волна" все-таки докатились до наших широт, с опозданием, как всегда, на несколько лет – информация о Joy Division так и не вышла за пределы узкого круга посвященных. Но музыканты о ней прекрасно знали и манчестерские отголоски можно обнаружить в песнях "Наутилуса", "Кино", "Агаты Кристи" и "Телевизора". А вот массовый слушатель впервые узнал о Йэне Кертисе от совсем другой группы:

Сид Вишез умер у тебя на глазах

Джим Моррисон умер у тебя на глазах

Йэн Кертис умер у тебя на глазах

А ты остался таким же, как и был

Если кто в нашем роке и "делал жизнь" с Joy Division, так это Егор Летов. Несмотря на то, что "Гражданская Оборона" играла вполне отчетливый гаражный рок, во многих интервью он называл свою музыку именно "пост-панком". На концертах Летов требовал от группы двигаться нарочито аритмично, а сам заходился в бешеной "трясучке" и беспорядочно размахивал руками, подражая эпилептическим судорогам Кертиса.

[html][/html]
Видео: youtube/ Пользователь: gradualhate

"Худое, бледное, почти подростковое лицо с инфантильной бородкой Иисусика. Бесцветные глаза, спутанные волосы. В жизни у него негромкий голос, скованные манеры, культурная речь. На сцене же – громы и молнии, лихорадочная шаманская пляска" – так описывал Летова журналист Илья Стогов в своей книге "Революция сейчас!" Мысленно вычеркните про "инфантильную бородку" и "спутанные волосы", и получите почти точный портрет Йэна Кертиса, даже удивительно.

Затем настали 90-е, когда информация о западной музыке наконец-то стала доступна всем желающим. Ближе к концу десятилетия у нас появились разрозненные группы граждан численностью до пяти человек, называвших себя готами. Эти ребята были достаточно эрудированны и отлично представляли себе вклад Joy Division в их любимые музыкальные направления. Однако поскольку наши готы почти сразу переключились на всевозможную электронику и дарквэйв, то Кертиса они почитали в основном как одного из "отцов-основателей", но не более того.

Эпоха "Контроля"

Современная волна кертисомании своим происхождением обязана двум фильмам, вышедшим в начале и в середине 2000-х. Первой ласточкой стали "Круглосуточные тусовщики" Майкла Уинтерботтома – комедийный рассказ о трех десятилетиях манчестерской независимой музыкальной сцены, начиная с панка и заканчивая первыми рейвами. Вся эта история подавалась сквозь призму биографии Тори Уилсона, основателя независимого лейбла Factory, на котором собственно и записывались Joy Division, а также все остальные местные команды. Но по-настоящему мощную волну породил "Контроль" (2007) – снятый бывшим фотографом Joy Division Антоном Корбайном байопик по мотивам мемуаров Деборы Кертис Touching From A Distance. О нем стоит рассказать подробнее.

Феномен "литературной вдовы" присутствует в рок-н-ролле в полный рост, как, собственно, и в литературе. А Дебора даже спустя 30 лет после самоубийства Йэна не могла простить ему разрыва с семьей. До такой степени, что в одном из интервью она призналась что "испытывает чувство злобы и униженности" от того, что самая известная композиция группы посвящена именно ей. Все это, разумеется, в полной мере воплотилось и в книге "Прикосновение на расстоянии", где Дебора с душераздирающими подробностями живописала то, как на глазах становившийся звездой Йэн все больше манкировал интересами семьи и превращал собственную жизнь в развалины. О своих собственных интрижках на стороне она при этом деликатно умолчала.

[html][/html]
Видео: youtube/ Пользователь: Synth Pop Review

Все вышеизложенное не могло не отразиться на сценарии фильма. В "Контроле" нет почти ничего о становлении личности Йэна Кертиса и о его творчестве, но зато есть бесконечный набор однообразных диалогов об отношениях: "Нам нужно пожениться! – Это предложение? – Да", "Давай заведем ребенка? – Давай", "Ты хочешь спать с другими мужчинами? – Какой странный вопрос… – Потому что, если хочешь, то я не против", и так примерно на ¾ экранного времени. Те, кто был более или менее знаком с историей Joy Division и подробностями биографии ее лидера, вынесли из "Контроля" лишь тот факт, что Дебора Кертис как была обыкновенной мещанкой, так ею и осталась. А вот поколение родившихся в 90-е, увидав на экране не декандентствующего романтика-интеллигента, каким Йэн был в жизни, а беспомощного ребенка, примерившего образ альфа-самца, влюбилось в него окончательно и бесповоротно. Очень уж привлекательным получился сей типаж в исполнении актера Сэма Райли. Ну и, конечно же, свою роль сыграло то, что фильм был сделан черно-белым и рассказывал о музыкантах, записывавшихся на indie-лейбле. Словом, нажали на все кнопки, и поколение хипстеров отреагировало на это, как собака Павлова.

Рынок, разумеется, почуял свеженькую нишу и "оживил" покойного Кертиса по новой. Сперва в толпе замелькали футболки с изображением радиоимпульсов от пульсара PSR B1919+21 с обложки Unknown Pleasures. Затем тот же рисунок стал появляться на запястьях и затылках девочек-хипстерш. И, как апофеоз всего – он же на стельках кроссовок New Balance "JoyDivision". "Вытри ноги об музыку кумира" – и никаких вам тут indie.

Дневнички духовно-продвинутых дев украсились однообразными, как под копирку, записями:

"Сегодня утром я проснулась. В окно светило (ярче! ярче! горячо!) утреннее, апрельское-вкусно желтое. А Йэн Кертис набрасывал на микросхему моего плеера последнюю песню. В этот момент меня как поразило! Эта песня исполняется... в самый последний раз! И только для меня.... Потому что твои губы... Это мой личный сорт метадона... Господи, не дай мне заснуть! Потому что я проснусь в своем мире!" и тому подобным эмоциональным бредом.

Разумеется, работающие на эту аудиторию группы, что у нас, что за границей, мигом просекли фишку и начали работать "под Манчестер" и ранний под пост-панк, копируя образы и звучание безо всякого понимания смысла. Как заметил по этому поводу Найк Борзов "Что бы сейчас сказал Иэн Кертис, если бы увидел все это? Мне кажется, он повесился бы еще раз. Еще раз десять повесился бы".

Тут нечего добавить. С посмертной славой Йэну Кертису не повезло, пожалуй, даже больше, чем с жизнью.

Алексей Байков