Собянин рассказал о благоустройстве улиц в Орехово-БорисовеВсе мы знаем, что пластик засоряет нашу планету и вредит экологии. С плакатов на нас смотрят погибающие рыбы и морские животные, запутавшиеся в пакетах из супермаркетов. СМИ рассказывают о том, что пластик разлагается десятилетиями и за это время успевает нанести огромный вред природе. Все это, разумеется, правда, и с загрязнением планеты нужно бороться. Однако существуют люди, которые, как бы странно это ни звучало, пытаются сделать так, чтобы пластик как можно дольше не разлагался. Эти люди – музейные работники.
Фото: Москва 24/Владимир Яроцкий
Все дело в том, что вот уже сто лет человечество производит из пластика почти все предметы, которыми пользуется. Посуда, одежда, обувь, игрушки, техника, гаджеты, автомобили – во всем этом огромное количество пластмассы, которая давно вытеснила дерево, металл, стекло и разную экзотику вроде костей животных или китового уса. Даже произведения искусства содержат пластик – пластификаторы входят в состав некоторых красок, холстов, книжных переплетов, а уж предметы современного искусства иногда полностью состоят из синтетических материалов. В результате музеи неожиданно столкнулись с тем, что их экспонаты разрушаются от времени.
На первый взгляд, кажется, что проблема надуманная и музейщики преувеличивают масштабы катастрофы. Однако это не так. Среднее время разложения полимерных материалов – 100–150 лет, пластик впервые появился в начале XX века, а значит, сегодня этот срок подходит к концу.
С остальными материалами все не так сложно: у музеев было много времени, чтобы научиться консервировать дерево, бумагу и даже шкуры животных. Но проблема разложения музейного пластика возникла не так давно, и действенных способов борьбы пока не найдено. Да что там, реставраторы часто не знают даже, с какими материалами имеют дело! Видов пластмасс существует множество, и для каждого нужно разработать собственный способ сохранения. Но самых действенных пока существует только три: держать пластик в сухости, холоде и темноте. Понятно, что два последних пункта делают невозможным экспозицию: никто не будет любоваться предметами истории, если для этого придется заходить в неосвещенный холодильник.
Фото: Москва 24/Александр Авилов
Велика вероятность, что лет через 50 мы навсегда потеряем часть музейных коллекций, содержащих предметы начала XX века. Когда процесс разложения дойдет до предметов из середины прошлого столетия, ущерб станет еще больше – пластик в это время употребляли намного чаще. А уж от нашего с вами времени не останется почти ничего! Оглядитесь вокруг себя. Большинство окружающих вас вещей либо полностью состоят из пластика, либо содержат его. Но это еще не все. Вся современная промышленность исповедует тактику "программируемого износа": автомобили работают лет по 5, бытовая техника отказывает чуть позже, а гаджеты и вовсе устаревают через год.
Все это в лучшем случае уходит на переработку, а в худшем – на свалку, где очень быстро разлагается, это тоже сознательное технологическое решение. Бетон, из которого мы строим здания, рассчитан на полтора века эксплуатации. Наши фотографии, фильмы, музыка, книги чаще всего вовсе не имеют физического воплощения, все это файлы, загруженные в память компьютеров, которые – разумеется! – наполовину созданы из полимеров.
Очень сложно представить, что увидят археологи будущего, которые через пару-тройку тысяч лет будут раскапывать наши города. Есть ощущение, что почти ничего. Хотя…
