Гитарист Андрей Сучилин: "Настоящая культура бывает и в гараже, и на кухне"

Фото: facebook.com/andrey.suchilin

Андрей Сучилин, один из ведущих рок-гитаристов России, известен как создатель прог-рок группы "До мажор", с которой работали многие виртуозы, и как единственный исполнитель с постсоветского пространства, участвовавший в знаменитых семинарах Guitar Craft Роберта Фриппа (King Crimson). Корреcпондент m24.ru Александр В. Волков поговорил с музыкантом после концерта в Клубе Алексея Козлова, посвященного его дню рождения.

– Андрей, иногда кажется, что культура исполнения, отношение к инструменту и к музыке как к культу растворяется, уходит из жизни. Это касается и рока, и академической музыки. Есть ли у тебя подобное ощущение?

– Нет. Мне не кажется, что культура исполнения, да и культ музыки уходят. Я сам люблю поговорить о гибели культуры, но часто вспоминаю замечательный анекдот: по коридорам института микробиологии бежит лаборант со стеклянной чашкой Петри и кричит: "Культура погибла, культура погибла!" Очень сильных исполнителей (не люблю это слово) сейчас больше, чем когда-либо, людей, приверженных музыке, как необходимой и безусловной части жизни, то есть адептов ее культа, – тоже немало.

[html][/html]
Видео: youtube/ пользователь: antefimov

– Подъем импровизационной музыки, авангарда, фри-джаза говорит о том, что люди инстинктивно пытаются найти в музыке новые грани cвободы?

– Если быть музыковедчески точным, следует сказать: фри-джаз – это явление конца пятидесятых и всего продолжения шестидесятых годов прошлого века. Колтрейн, Коулмен и так далее. Потом появилось нечто, оформившееся к восьмидесятым годам и называвшееся тогда новой импровизационной музыкой. А потом появилось просто множество импровизирующих людей, импровизирующих в рамках рок-стилистики, в рамках нового джаза и без рамок вообще. В развитии импровизационной музыки очень много факторов, она сама неоднородна, часто это совершенно разная музыка, лишь называемая похожими словами.

– Московская клубная сцена производит двоякое впечатление: закрываются клубы, но концертов проходит много. Как это выглядит из музыкантского сообщества? Ты сыграл в Клубе Козлова, который поворачивается лицом к року.

– Я очень благодарен Клубу Козлова. Играю там уже года три, там была презентация переиздания моей старой пластинки "Ноэма", сделанного лейблом "Геометрия", играл как-то там и в предыдущие дни рождения, участвовал в акциях друзей. Там интересные арт-менеджеры и менеджеры вообще, открытые к необычной и неформатной музыке. Фестивали "Ин прог" тоже проходили там.

В Москве совершенно безумные цены за аренду, и потому клубы разоряются. На самом деле люди, которые думают, что к ним ходят люди из-за попсы, играющейся в этих клубах, кажутся мне слабоумными. Абсолютно все в одинаковой ситуации, что бы в этих клубах ни игралось, хоть радикальный авангард, хоть попса, хоть блатота. Важно, чтобы у клуба была собственная, отдельная репутация и она работала вместе с репутацией музыкантов. А в нелепые и тошнотворные места никто не придет, каких там музыкантов ни выстави.

– Как прошел концерт, приуроченный ко дню рождения? Кто-то отличился, запомнился?

– Было много разных людей. Например, открывал концерт пианист, который часто играет в паре с известным академическим экспериментатором Федором Амировым и именует себя Keat Tikhones. Как всегда, очень здорово сыграл Александр Костарев со своей группой. В последние годы они играют ровно и мощно, без случайных падений. Просто великолепен был, с моей точки зрения, Владимир Рацкевич со своей бандой – человек, которого кто-то может помнить еще по рок-подполью 70-х годов, по группе "Рубиновая атака". Он с каждым годом только лучше, как хорошее вино. И постоянно меняется. Алексей Борисов был прекрасен. Да все, кто играл, были очень хороши.

[html][/html]
Видео: youtube/ пользователь: mihailism

– В этом году было уже несколько оупен-эйров. Однако настоящего альтернативного, андеграундного фестиваля у нас нет. Есть разговор о смерти, бессмысленности андеграунда. Твои комментарии.

– С андеграундом мне сложно, в смысле с понятием этим. Дело в том, что я считаю, что где бы культура ни осуществлялась – в гараже, в подвале, в бане, на кухне, она либо культура, либо ерунда какая-то. Для меня не существует понятия культурного подполья. Для меня существует тупость и импотенция менеджеров, которые не могут культуре предоставить достойное место, а потому они разглагольствуют о подполье, о нон-конформизме и прочих чудесах. На мой взгляд, все просто: если есть 50–100 человек, которые на тебя ходят, ты должен быть счастлив, а менеджеры должны из этого извлечь пользу для себя. Вся клубная музыка в Европе и Америке так живет. Давно никто не мыслит понятиями стадионов, грандиозных фестивалей и тому подобным.

– Ты работал с самыми разными независимыми музыкантами – с Радой, со Свином, с группой "Чистая любовь". Расскажи что-нибудь про какие-нибудь из этих записей.

– Можно вспоминать много историй того времени. С Радой (Рада Анчевская – вокалистка психоделической группы "Рада и Терновник" – ред.) мы знакомы давно. Когда появилась возможность записать альбом, я обрадовался, но поезд, на котором я ехал из Махачкалы в Москву, захватили чеченцы. Это правда. Они нас поили чачей и объясняли, что они – арийцы Кавказа. Поэтому к началу записи я приехал несколько нервным.

А со Свином (панк-звезда Андрей "Свин" Панов ("АУ" – ред.) все было просто. Послушав результат, он сказал: "Что-то на Дэвида Боуи похоже". А я ему ответил: "Так ты и есть Дэвид Боуи!" Записи со Свином изданы лейбом Олега Ковриги "Отделение Выход" как бонусы к CD "С особым цинизмом". Таких проектов было очень много.

[html][/html]
Видео: soundcloud.com/andreysuchilin

– Вспомним о твоей работе с Алексеем Айги, Алексеем Борисовым, с другими известными музыкантами.

– С Алексеем Айги, который начинал свой творческий путь в моей банде "До мажор" мы иногда и сейчас играем, когда оба оказываемся в одно время в Москве. С Алексеем Борисовым у нас давние дружеские отношения, мне нравится его музыка и в рок-инкарнациях и электронные варианты. Мы оба участвуем в акциях памяти нашего друга Ивана Соколовского, покинувшего сцену и этот мир в 2005 году. Сейчас сложился дружеский союз с Владимиром Рацкевичем, мы, правда, просто играем на одной сцене, но не вместе, хотя давно ведем разговоры о совместном проекте. Давно не играли, года четыре, с Сергеем Летовым, но уверен, он будет появляться на моих записях. Готовлю сейчас странную пластинку с песнями, с корневым роком или даже биг-битом, где многие из них появятся. Кроме российских, там будут и западные музыканты, которые сыграют рок с русскими текстами.

[html][/html]
Видео: youtube/ пользователь: mihailism

– Кажется, что ни один рок-виртуоз у нас не смог преодолеть границ тусовки – людей, которые понимают, вывести соло на уровень больших залов. Так ли это, может я кого-то забыл, кого-то не знаю?

– Ну не знаю. Вон, с группой "Йес" пару лет играл русский клавишник. Дуэт Two Siberians (экс-"Белый Острог") успешно играл на Западе, хотя я бы не стал именовать их виртуозами, у них иное отношение к музыке. Какие-то мои композиции висели месте на 90-м в мировых чартах независимой экспериментальной музыки, что, как я считаю, совсем недурно. Коммерческого успеха действительно никто не добился, хотя, скажем, Алексей Борисов постоянно играет в Европе, да и я туда езжу. Очень неплохо себя чувствует и в Европе, и в мире Алексей Архиповский, экспериментатор-балалаечник, виртуоз. А так да, миллионером никто не стал.

– Кого выделишь из молодых коллег? Есть ли молодые интересные гитаристы?

– Молодых и хороших гитаристов очень много. Я это говорю не для того, чтобы отмазаться от конкретики, а потому, что действительно очень много. И простой вопрос: 30 лет – это молодой или уже не совсем? Или, скажем, 35? Другое дело, что мало кто из них стал лидером яркого проекта, который бы запоминался независимо от того, нравится тебе этот проект.

– Думаю, среди читателей есть кто-то, кто не знает о существовании King Crimson. Роберта Фриппа, Guitar Craft. Расскажи о своей работе там. Что было неожиданно, удивительно?

– Все было неожиданным и удивительным. Прежде всего то, что за неделю 17 человек подготовили для записи и для Берлинского радио концерт из композиций, которые за эту неделю сочинили и выучили. Это совершенно невозможная для России интенсивность работы. А так я могу долго рассказывать и о музыкальных, и о психологических упражнениях, которыми наполнен "Гитар Крафт". С одним из них, с Трэйем Дрейком, у меня сложились долгие отношения, мы вместе играли и записывались, он присутствует со своим стиком на моих пластинках, но мы уже давно не виделись, только переписываемся в "Фейсбуке".

– Можно ли называть тебя последователем Фриппа?

– Да нет, если я чей и последователь, то в смысле фразировки – Джеффа Бека. Разумеется, на меня повлияли многие музыканты, гитаристы. Фрипп, вероятно, тоже, но в самой минимальной степени. Он просто расширил горизонт моего мышления, а как гитарист я куда ближе все-таки к джазу и даже к фанку и блюзу.

[html][/html]
Видео: youtube/ пользователь: mihailism

– Кто твой любимый гитарист?

– Очень сложный для меня вопрос. Чтобы всех запутать, назову двух совершенно несовместимых: Алан Холдсворт и Джефф Бек. Но, кроме них, у меня еще человек 50 любимых гитаристов.

– Почему альбом "Ноэма", ставший в свое время андеграундной сенсацией, названный альбомом года журналом "Контркультура", вошедший в книгу "100 магнитоальбомов советского рока", остается единственным твоим широко известным релизом?

– У меня был период отъезда из страны, когда я в России практически не играл. Я записал штук пятнадцать альбомов с тех пор, и три из них точно не хуже, но, может быть, они, как и "Ноэма" в свое время, оказались несколько раньше публики, лет на десять. Сейчас готовлю, как уже говорил, альбом с песнями и явным, открытым и ядовитым корневым роком. Время сейчас не самое благоприятное для музыки, но посмотрим на эффект.

– Нет ли желания продолжить серию андеграундных компиляций "Суп с котом", помогать малоизвестным музыкантам? Есть ли вообще планы по изданию музыки?

– Планов сейчас нет. Нет денег и сил. Я бы хотел возобновить это, но вместе с хорошей бандой менеджеров. И с инвесторами. А что издавать и показывать, у меня есть.

– Чем ты занимаешься, что приносит деньги музыканту?

– Занимаюсь разным – музыкой, звукорежиссурой, аудиореставрациями, в частности, реставрировал с аудиокассет несколько курсов лекций замечательного философа Мераба Мамардашвили восьмидесятых и начала девяностых годов, они были просто в кошмарном состоянии. Пишу аранжировки, иной раз музыку к спектаклям, работаю как звукорежиссер, консультирую рекламщиков, пишу как журналист, довольно много, кстати. Иногда работаю как креативщик в разных точечных проектах.

[html][/html]
Видео: soundcloud.com/andreysuchilin

– Что тебе интересно, что слушаешь, что рекомендуешь послушать другим?

– Опять сложный вопрос. Я слушаю огромное количество совершенно разной музыки – от джаза до различной электронщины. Много слушаю африканской музыки. А советовал бы переслушать классический рок и американскую экспериментальную сцену шестидесятых – восьмидесятых годов. А также совсем новую электронную музыку нулевых и нынешних годов. Ее много, она разная, издательскую фирму Cold Spring, например, рекомендую. Ну и фанк разного времени – куда ж без танцулек?