Тило Вольфф: "Для русских готика – это площадка для самовыражения"

В Москве завершилось российское турне ведущей мировой готик-рок-группы Lacrimosa. M24.ru поговорил с представителями постоянного состава группы – Тило Вольффом и Анной Нурми и узнал, чем российские готы отличаются от европейских, сколько еще будет существовать Lacrimosa и возможно ли оставаться готом в зрелом возрасте.

Тило Вольфф. Фото: M24.ru/ Мария Аль-Сальхани

– Начнем с вашего последнего альбома Revolution, в поддержку которого проходит ваше мировое турне. Скажите, о какой революции идет речь?

– Это не о политической революции, а, скорее, революции в нас самих – на уровне наших мыслей и чувств. Посмотрите, как много людей страдают в современном обществе, и нет смысла говорить, что правительство должно что-то изменить. Если я хочу быть счастливым, то надо менять что-то в себе, работать над собой. Если я хочу быть счастливым, я ответственен за свое счастье, а не кто-нибудь еще – не мой партнер, не моя семья и не правительство.

– Вы успеваете следить за политикой? Как вы думаете, не к революции ли сейчас движется Европа?

– На мой взгляд, Европа сама себе сейчас устраивает проблемы. Некоторые политики недостаточно хороши для этой работы. Кроме того, в Евросоюзе есть страны, которые пытаются вычленить себя из общей массы и держатся обособленно (вроде Германии), а тех, кому не удается выжить в данных экономических условиях, выкидывают... Я думаю, что европейские страны должны держаться вместе.

На мой взгляд, швейцарская модель политического устройства самая лучшая – это прямая демократия. Я могу судить, потому что я не швейцарец, но живу в Швейцарии. В тех случаях, когда можно что-то решить при участии населения, это надо делать, однако иногда правительство может действовать самостоятельно, иначе некоторые проблемы никогда не исчезнут. Все конфликты должны решаться без участия армии. Швейцария, например, никогда не посылает куда-то свои войска, зато иногда выделяет деньги и помогает мирным путем.

– Давайте поговорим о вашей основной аудитории – готах. Как вы думаете, можно ли оставаться внутри субкультуры в зрелом возрасте?

– Во-первых, я не думаю, что Lacrimosa – это чисто готическая группа, на нее оказали влияние такие направления, как глэм-рок и рок-н-ролл. Что касается готики – это стиль жизни. Жить, как чувствуешь, а не заставлять себя существовать по тем правилам, которые предлагает общество. Конечно, это в основном для молодых людей, но у меня до сих пор очень много общего с готической субкультурой и, возможно, так будет и дальше.

– Каковы на данный момент ваши приоритеты в жизни?

Анна: Гармоничная жизнь, очень важно ощущать себя на своем месте. Музыка и творческий процесс.

Тило: Гармония. Очень важна также религия и вера в бога. Я католик и представитель Новой апостольской церкви.

Фото: lacrimosa.ch

– Вы часто приезжаете в Россию и даете концерты в отдаленных городах, таких как Краснодар и Екатеринбург. Каковы ваши впечатления от России? Был ли культурный шок?

– Нельзя оценить всю страну в целом. Каждый город отличается своей культурой и стилем жизни. Каждое новое место – это новый опыт. Что роднит всех русских – это сильное сердце и способность жить через эмоции. Это то, что мне действительно нравится и связывает Lacrimosa с русскими, так как наша музыка очень экспрессивна.

Но, конечно, у нас был культурный шок, когда мы приехали первый раз. Вначале была Москва – возможно, самый "взрывной" город, но мы быстро привыкли. Это было как "Wow!!!.. Ok". Мне очень нравится, когда города и страны имеют уникальные черты, и это точно о Москве и России. Вот почему мы приезжаем сюда так часто.

– А что насчет русских готов?

– На мой взгляд, русские готы очень индивидуальны. Когда я вижу немецких готов, они выглядят примерно одинаково, швейцарские похожи на лондонских, а в России люди более оригинальные. Девушка может выглядеть как ангел и считать себя готом, а другая – как принцесса, и это готика для нее. Для русских готическая субкультура – это площадка для самовыражения, а не стиль одежды.

– Художник ответственен за то, что он привносит в мир?

– Многие люди копируют, вместо того чтобы творить. У вас, наверное, на телевидении тоже есть такие шоу, где участники должны петь – типа Russian Idol – и в этом участвует очень много людей. Когда у них берут интервью, они говорят: мне не важно, за счет чего прославиться. Музыка, модельный бизнес, живопись – без разницы, я просто хочу быть знаменитым. Когда я сам такое встречаю, просто разворачиваюсь и ухожу. Я считаю, если тебе есть, что сказать, скажи или заткнись.

– Как вам нынешний тур по России?

– Я абсолютно удовлетворен российским турне – замечательная аудитория.

– И последнее... Как долго еще будет существовать Lacrimosa?

– Нам уже 23 года, и когда все начиналось, я думал – у меня есть вдохновение, может быть, я смогу написать альбом. А потом – о! Я могу сделать еще один. И так раз за разом. Я думаю, этот альбом может стать последним, а может быть, Lacrimosa будет существовать еще лет 20.

Мария Аль-Сальхани