Тема репродуктивных потерь в нашем обществе не просто непопулярна, а табуирована. С чем сталкиваются женщины, потерявшие детей на разных сроках беременности или во время родов, как помочь им прожить их горе – в колонке журналиста и мамы троих детей Анны Кудрявской-Паниной.Фото: depositphotos/AntonioGuillemF
Этого горя как будто не существует. Хотя переживают его миллионы и миллионы женщин. Но оно наглухо табуировано обществом еще с советских времен. Об этом не было принято говорить вслух. Горе матери, потерявшей ребенка в родах, сразу после них или во время беременности либо замалчивалось, либо обесценивалось. К сожалению, мало что изменилось и сейчас.
Потерявшая ребенка женщина, горюющая мать, которой нечем, некем наполнить свои пустые руки, острее всего чувствует тотальное одиночество. И оно не только внутри, оно везде. Еще вчера ее называли "хрустальной вазой", с ней были готовы часами говорить о ее малыше, а теперь ее беременности и ребенка как будто никогда и не существовало. И вместо поддержки она получает полное отрицание окружающими того, что с ней случилось. А раз ничего не случилось, то и горевать не о чем. Не правда ли? Такой когнитивный диссонанс сводит с ума – фигурально и по-настоящему. Когда ты со своей потерей одна в целом мире, прожить такое горе без поддержки очень трудно, а иногда и просто невозможно.
В фейсбуке есть группа, объединяющая женщин, потерявших и рожденных, и нерожденных детей. Знаете, на что чаще всего там жалуются? На полное игнорирование, что самое ужасное – родными и друзьями в том числе. "Со мной никто не говорит о моем ребенке! Как будто его и не было, но он ведь был, был!" – такой или похожий крик отчаяния можно прочесть в сообществе чуть ли не каждый день.
Почему так происходит? Почему из жизни женщины окружающие хотят выкинуть не просто кусок, а одну из самых важных ее частей – счастье, ставшее горем?
У моей подруги в первые месяцы после свадьбы случился выкидыш, причин тогда – было начало девяностых – никто особо не выяснял, так бывает, и всё. Ее мама строго-настрого запретила рассказывать кому бы то ни было о случившемся. Нельзя! В патриархальном обществе главная ценность женщины – ее детородная функция. Потому даже для зятя – пока дочь была в больнице – теща придумала какую-то небылицу, чтоб не дай бог не подумал, что с ее девочкой что-то не так, и не бросил. Тему эту в семье и кругу друзей властная мама табуировала раз и навсегда. Но о беременности уже знали несколько близких подруг, и это было для растерянной девятнадцатилетней девочки спасением – она могла проживать свое горе с нами.
Казалось бы, мы потихоньку вырастаем из "патриархальных штанов", а отношение к перинатальным и репродуктивным потерям вообще в обществе мало меняется. Почему материнское горе – а ведь смерть ребенка всегда считалась самым страшным, что может случиться в жизни родителя – игнорируется? Почему окружающие хотят создать иллюзию того, что ничего не случилось? Потому что отношения со смертью в нашем обществе вообще давно не задались. Потому что то, что случилось, на самом деле очень страшно. Потому что нам остро не хватает эмпатии. Потому что непонятно, как и о чем можно говорить с горюющей матерью. Таких "потому что" можно назвать десятки. Из них самым странным кажется вот какое: потому что люди хотят помочь.
И знаете, нет никого страшнее, чем человек, начисто лишенный дара сопереживания и решивший помочь. Именно такие люди вроде бы в желании поддержать говорят слова, которые снова бросают в пропасть горя старающуюся выбраться оттуда женщину. Ее стараются "утешить" будущим: "держись", "всё пройдет", "всё будет хорошо" и вот это ужасное – "еще родишь". Или не менее жестокое: "у тебя же есть дети". Во-первых, это не пройдет: забыть невозможно, и не нужно забывать, и не правильно, c этим теперь надо научиться жить. И не будет всё хорошо: будет жизнь, возможно, даже вполне счастливая, но так хорошо, как могло бы – не будет уже никогда. И главное: общее количество детей никак не делает потерю легче, дети не вещи, к ним не применим принцип: одна сломалась или потерялась, заменим другой.
Фото: depositphotos/stokkete
Именно такие "помогатели" убирают или выкидывают все детские вещи, чтобы ничто не напоминало женщине о ее горе, якобы не фиксировало ее в нем. Чем только усугубляют ощущение потери и полного одиночества. Такие люди не понимают и не чувствуют главного.
Матери хотят помнить. И хотят, чтобы их ребенка помнили и другие. Даже если он не родился живым.Когда я читаю в одном материнском сообществе в ответ на горький рассказ о замершей на раннем сроке беременности комментарии из серии "тю, такое случается практически с каждой первой и вообще радуйтесь, что беременность замерла, а не урод родился" мне на самом деле хочется "развидеть" это и никогда не узнать, что есть люди, женщины, так думающие.
Перед тем как родить своего третьего ребенка, я пережила две неразвивающихся беременности за четыре года планирования. Каждая из них была моей личной материнской катастрофой. Да, мне "повезло", я не рожала мертвого ребенка, все случилось еще до первых шевелений, в самом начале пути, в первом триместре. Но это не сделало мое горе менее горьким. Я потеряла ребенка. Ребенка, которого хотела и ждала еще до его зачатия. А за те счастливые недели – от двух полосок до... – я привыкла к нему в моей жизни, я знала, когда он должен родиться, я представляла, каким он будет, планировала покупки... И потеряла. А потом еще одного. И если в первый раз ты "утешаешься" отчасти мыслью, что это просто случайность, то потом – после следующей потери – осознаешь, что этот снаряд может попасть в одну воронку любое количество раз.
Не имеет никакого значения, сколько было твоему ребенку, когда его не стало. Тяжесть потери не умаляет и тот факт, что это был еще нерожденный ребенок. Нет горя большего или меньшего. Его меру знает только тот, кто пережил.
Знаете, о чем часто пишут женщины, потерявшие детей во время беременности или в родах? Что они очень жалеют, у них не остается свидетельств существования их ребенка, что они не сфотографировали своего малыша или отказались из-за страха на него посмотреть. И теперь у них нет в памяти даже образа их ребенка. А они хотят помнить.
И на самом деле, забывать – неправильно, да и невозможно. "Как мне справиться?" – часто на соответствующих форумах можно встретить такой вопрос. Справиться – никак. Только прожить свое горе, пройдя все стадии, о которых говорят психологи, и на каждой из которых можно надолго застрять, не имея правильной поддержки. И такой поддержкой может стать не только грамотный перинатальный или репродуктивный психолог, которых, к сожалению, у нас еще совсем немного. Такой опорой могут стать близкие – муж, мама, подруги. Как поддержать? Не бояться быть рядом, не советовать, не успокаивать, держать за руку, идти за женщиной туда, куда она вас ведет, говорить с ней о ее ребенке, если она того хочет, отвести к психологу, если она готова, или даже пойти самому, чтобы узнать, как помочь.
Я знаю, как непросто проживается такое горе, я сама застревала на часы, дни, месяцы на разных стадиях. От отрицания "это нелепая случайность, которая никогда не повторится" и самобичевания "надо было раньше планировать, обследоваться, не тратить время зря" до торга "если мы сейчас найдем гениальных врачей, всё будет иначе". Пока новая потеря не привела меня в спасительную депрессию. Как стадия проживания горя депрессия – важнейший и целительный этап. Горе в итоге нужно провыть. Иначе оно никуда не уйдет, застрянет в тебе и будет преследовать, мешать полноценно жить и самой женщине, и ее родным, в том числе будущим детям. Нет ничего хуже слов "не плачь". Плачь, реви, рыдай, вой. И когда ты выплачешь свои слезы, наступит финал – принятие. Острая боль и неизбывная тоска станут светлой печалью. Кому-то на такое проживание нужны дни, кому-то месяцы, у кого-то уходят годы.
Фото: depositphotos/IgorTishenko
"Что помогло вам? Чем помочь подруге?" – такие вопросы тоже часто звучат в группе. Вот один из самых частых ответов: "Наличие людей вокруг, которые могли меня слушать и держать за руку, когда плакала часами. Всё". А еще помогает знание, что такое случилось не только с тобой. Именно в самый острый период, когда "кажется, что у всех всё прекрасно, и только у меня жесть и ад". Нет, от того, что множество женщин пережили такое же горе, не становится легче. Легче становится от мощной поддержки сообщества и понимания, что ты не одинока.
Мне помог "провыть" горе мой муж – человек, в котором я неизменно черпаю силы, который всегда рядом и готов дать тот необходимый ресурс, когда кажется, что всё – предел настал.
Но не всем так везет, и потому мамам, потерявшим детей на любом сроке беременности, в родах или сразу после так важны люди, с которыми можно говорить о своем горе и плакать. Неважно, кто это – друг, родной человек, психолог, волонтер благотворительного фонда или пережившая такую же потерю женщина. Главное, знать, что есть люди, которые не боятся быть рядом.
Кудрявская-Панина Анна