Официально это называется выставка-ярмарка (так обычно формулируют уставную деятельность при регистрации юрлица или ИП). Надписи на афишах зачастую гласят: "Реализация таможенного товара". Среди "конфиската", как правило, несезонная одежда: шубы, куртки, пальто, ботинки.
Некоторые продавцы, они же и промоутеры, не прикрываются таможней, а объясняют дешевизну и привлекательность товара так: все вещи – это остатки нераспроданной за зиму одежды из крупных магазинов, последним якобы невыгодно держать залежи старого товара на складе и проще отдать его за бесценок (ниже закупочной цены). Корреспондент m24.ru поговорил с продавцом и выяснил, откуда на самом деле появляется этот товар и как практически без обмана китайские вещи выдаются за итальянские.
Вечно спешащая толпа выносит меня из дверей станции метро "Кожуховская". Время от времени я уже встречал здесь то "ликвидацию" неизвестно откуда взявшегося магазина меховых изделий (видимо, его открыли всего на пару дней), то пресловутый "конфискат" (раньше на улице Трофимова даже был постоянный "таможенный" магазин, однако на момент написания материала обнаружить его не удалось).
Среди курток и кричаще некачественной обуви бродят пенсионеры и грузные женщины за сорок довольно распространенного типажа: тяжелый мучнистый взгляд, коротко подстриженные волосы, выкрашенные в красный или фиолетовый цвет (никогда не понимал, чем объясняется такой авангардный выбор). На это раз "ликвидаторы" расположились в небольшом помещении на месте бывшей суши-забегаловки. Конкретнее я говорить не могу, чтобы не дискредитировать своего собеседника – продавца магазина, согласившегося дать мне интервью.
This browser does not support the video element.
Артему чуть больше двадцати. Он приехал в Москву из Краснодарского края. Учится здесь в университете. В этом бизнесе Артем уже давно – подрабатывает на распродажах уже третий сезон подряд. За это время успел обзавестись BMW и перевезти в столицу родителей.
Он не знает, где его шеф берет товар. В теории, это зимние вещи, залежавшиеся в магазинах и скупленные за бесценок.
В деле, говорит Артем, три человека – шеф (занимается закупкой, поиском помещений, административными вопросами), сам Артем (продавец, промоутер, грузчик, уборщик) и кладовщик.
Рентабельность этого бизнеса зиждется на невысоких издержках:
– Вот заходишь в "Снежную королеву" и сравниваешь цены с нашими. В прошлом году закупочная цена шубы была 40 тысяч рублей. А на прилавках – у них 100 тысяч, а у нас – 60. Понимаешь, в чем разница? У них амортизация, у нас этого нет. А тут я сам все делаю. Но получаю зарплату не как пять человек, а как два.
В какой-то момент Артем даже заявил мне, что их контора – это что-то вроде социального бизнеса. Я говорю: получается, жулики — это "Снежная королева". Он соглашается, заявив, что бабушка не может себе позволить шубу из "Снежной королевы" , а их шубу – может. Кажется, на этой фразе мы оба понимаем, что насчет социального бизнеса Артем все-таки слишком погорячился...
Возвращаясь от сантиментов к языку цифр. Вторая причина рентабельности этого бизнеса – невысокие затраты на аренду (сутки стоят примерно 10–15 тысяч рублей). Распродажа идет, как правило, один день.
– Кто хочет купить, тот придет сразу. Как показывает практика, 70 процентов покупателей приходится в первый день работы. Потому нет выгоды тратить деньги на аренду потом.
Артем уверен, что назвать такие распродажи нелегальным бизнесом нельзя.
– Документы у нас все есть, где произведено, все маркировки, – говорит Артем. – Обычно приходит участковый и интересуется, на каких основаниях мы здесь находимся. Но у нас все официально: с ИП, которое оформлено на моего шефа, заключается договор аренды, так что все легально.
Артем считает, что если человеку не нужна куртка, то он ее не купит. Он признается, что им приходится умалчивать о происхождении товара. А помогают в этом турецкие и китайские производители: ярлычок "Style of Italy" или "Designed in England" ("Стиль Италии" и "Смоделировано в Англии" – прим. авт.) дает возможность сказать клиенту: "Написано "Италия", видите. А так мы не знаем".
Но Артем уверен, что оригинальных вещей не существует в принципе: "Где все производится, в какой стране – ты и сам знаешь", – объяснил он.
Что касается затрат, то одно место стоит 30–40 тысяч рублей, плюс себестоимость товара. Чтобы выйти в ноль, надо продать вещей на сумму в 100 тысяч рублей.
Сейчас распродажи проходят два раза в неделю. Принцип прост: на старые места не выбираться. Успех мероприятию обеспечивает соседство, например, с "Пятерочкой" или Сбербанком. Время от времени продавцы совершают выезды – Владимир, Рязань, Тверь. Там они снимают местные ДК или кинотеатры. В провинции, по словам Артема, люди более живо интересуются такими ярмарками, потому как рынок там не перенасыщен.
Однако сейчас этот бизнес мельчает. "Раньше конкурентов было гораздо больше, – объясняет Артем. – Как у нас в России бизнес строится: ты купил дешевле, продал дороже, ничего не делаешь, а тебе доход. А чтобы выжить, приходится очень много работать. Мой шеф - молодой парень, ему 27 лет. Он постоянно в движения, и я тоже".
Артем со смехом спрашивает:
– Знаешь, почему куртка, почему ботинки? Быстро мерить! Это же не трусы. И будет все нормально у нас и дальше. Этот бизнес будет существовать постоянно, знаешь почему? По статистике вокзалов и аэропортов, в Москву каждый день приезжают 600 тысяч, а 100 тысяч уезжают. И каждому нужна куртка, каждому – ботинки.