Чем запомнилось 4 декабря в истории Москвы

4 декабря. В этот день в разные годы и даже столетия в Америке основан город Чикаго (1674), англичане запретили в Индии (бывшей тогда колонией этой страны) сжигать вдов на погребальных кострах вместе с их мужьями (1829), в Китае приняли конституцию (1982). Ну а в Москве городские власти объявили войну женской моде.

4 декабря 1906 года. В трамвае к себе в контору едет купец Николай Андреевич Шамин. Людей полный вагон, а впереди дама сидит в огромной шляпе с бантами и перьями, и с острыми шпильками-булавками, торчащими в разные стороны. Трамвай трясется на рельсах – дама подпрыгивает на сиденье, а длинные шляпные шпильки то и дело маячат прямо перед лицом находящегося позади купца. В какой-то момент одна из шпилек с размаху вонзается мужчине в нос. Крик, шум, возмущение. Купец выскочил из трамвая и прикрывая раненный нос платком побежал не в больницу, а в московскую думу. Писать жалобу городскому голове на модные головные уборы.

Стиль модерн в начале XX века ввел в одеже моду на вычурные дамские шляпки. Регламент ношения этих головных уборов утвержден не был. В них не только ходили по улице, но и сидели в театрах, кафе, ездили в общественном транспорте, чем создавали массу неудобств окружающим.

На купце Шамине чаша терпения переполнилась. Николай Андреевич помимо торговых дел был еще и гласным городской думы, потому ему ничего не стоило озвучить проблему с шляпами на самом верху. В его заявлении городскому голове говорилось о множестве легких ранений и царапин, получаемых обывателями Москвы, благодаря этим орудиям возмутительной дамской неосторожности и легкомысленности. И предлагалось запретить ношение в вагонах выше упомянутых заостренных шпилек без особых безопасных наконечников.

Удивительно, но проект купца Шамина в конце концов был одобрен городскими властями. Дамам в общественном транспорте предписывалось закрывать острые концы шпилек специальными резиновыми наконечниками. Которые эту самую шпильку еще больше удлиняли. Неудобства для окружающих оставалось столько же. Одна теперь без серьезных ранений.