Чем запомнилось 2 ноября в истории Москвы

2 ноября. В этот день в разные годы и даже столетия с этого дня благодаря решению британского парламента всех рецидивистов начали фотографировать в фас и в профиль (1871), в Германии запретили на свадьбах использовать музыку Мендельсона за то, что тот был евреем (1937), Доминикана в этот день стала полностью независимым государством (1978). Ну а в Москве в этот день поставили самые хрупкие памятники.

2 ноября 1918 года на Трубную площадь через толпу людей пробирается группа крестьян. У них в руках венки. Вообще-то венки тут в толпе почти у каждого, все хотят возложить их к подножью нового памятника. Это монумент Тарасу Шевченко. Вот он, возвышается, а рядом – женщина в шляпке, сама соратница Ленина Александра Коллонтай произносит торжественную речь. Коллонтай даже не успевает закончить речь, как крестьяне с венком уже оказываются рядом, проходят мимо, кладут цветы к памятнику и падают перед ним на колени.

Их примеру тут же следуют остальные собравшиеся, уже не обращая никакого внимания на спикера. Они едва не сбивают революционерку с ног, от напора людей на шубке Коллонтай рвутся пуговицы, а один из проносящихся мимо венков сносит шапку с ее головы. Александре Михайловне приходится спешно удалиться, чтобы ее не затоптали.

Таким было открытие первого советского памятника. Первого да не совсем. В этот день в Москве их появилось сразу несколько: у Китайгородской стены поставили памятник Никитину, а на площади Революции – писателю Кольцову. Все они были частью ленинского плана монументальной пропаганды. Его задача: заменить имперские монументы на советские.

В Александровском саду появился памятник даже не отечественному, а французскому персонажу – Робеспьеру. Правда, все эти раннесоветские монументы были сделаны наспех, чтобы успеть к первой годовщине революции. Эстетическими свойствами они, мягко говоря не отличались. Да еще и собраны были из очень некачественных материалов. Потому, например, тот же памятник Робеспьеру спустя три дня на морозе раскололся и развалился.

В газетах тогда появилась заметка, что это контрреволюционный заговор и что памятник взорвали, но и остальные монументы простояли совсем не долго, начали буквально осыпаться. До первого юбилея революции ни один из них не дотянул.