Свидетели века: история 93-летней долгожительницы, которая плетет макраме

Сетевое издание m24.ru продолжает публиковать серию интервью с долгожителями. Мария Васильевна Нифатова живет на юге Москвы в небольшой однокомнатной квартире. Ей 93 года. Сейчас почти вся ее жизнь проходит дома – трудно выходить на улицу. Уже 30 лет она увлечена плетением макраме: вяжет узелки и создает из них различные фигурки, которые говорят о ней больше, чем слова.

Мария Васильевна Нифатова. Фото: Анастасия Мальцева

Встречу с долгожительницей мы планировали еще с прошлого года, но договориться о дате удалось только сейчас. Про Марию Васильевну нам рассказала ее соседка, председатель ТСЖ Татьяна Горбанева. Дом, где живет Мария Васильевна, пользуется славой в Москве. Он известен тем, что жители почти двухсот квартир умеют договариваться и синхронно включать и выключать свет в окнах. В прошлом году в доме на Шипиловском проезде зажгли цифру 55. Акцию провели к 55-летию полета Юрия Гагарина в космос. А в 2015-м высветили цифру 70 в честь 70-летия празднования Дня Победы.

Мы писали про флешмобы, которые устраивают жители дома, в апреле прошлого года. Тогда я общалась с Татьяной Горбаневой и расспрашивала, как ей удалось организовать целый дом. Она мне отвечала, что у них прекрасные отношения со всеми соседями, и вообще люди интересные живут, например, есть долгожительница, которая делает удивительные поделки из макраме, и они даже хотели бы устроить в подъезде ее выставку.

Фото: Анастасия Мальцева

С того момента мы почти год пытались попасть к Марии Васильевне в гости, чтобы она стала героем нашей рубрики "Свидетели века", где мы рассказываем про людей, которым удалось прожить такую длинную жизнь. Сначала долгожительница наотрез отказалась встречаться с журналистами, объяснив это плохим здоровьем и стеснительностью.

На днях я снова созвонилась с долгожительницей и председательницей ТСЖ, чтобы обсудить возможность встречи. И тут произошло удивительное: Мария Васильевна согласилась, попросила, чтобы я была одна. Пожилая женщина сказала мне добрым голосом: "Настенька, приезжайте, буду вас ждать".

На следующее утро я стояла у подъезда и звонила ей по домофону, долгожительница была уже в ином настроении, ответила, что плохо себя чувствует и не знает, как будет со мной разговаривать.

"Фотографируйте мои поделки, и все. Говорить я не могу – ничего не слышу", – сказала она.

Я, конечно, сначала расстроилась: ведь мы специально для этого договорились встретиться, и я ехала к ней полтора часа почти через всю Москву. Но потом поняла, что, несмотря на все наши договоренности, она имеет полное право рассказывать о себе только то, что ей кажется важным. Бабушка хотела, чтобы я не расспрашивала, а посмотрела на ее работы, которые тоже что-то говорят о ней. И кто сказал, что знакомство с творчеством – это еще не диалог?

Фотогалерея

1 из 4

Я сделала фотографии поделок, ими заполнена вся квартира. Мария Васильевна рассказала, что занимается макраме больше 30 лет.

– Когда я начала заниматься макраме, мне было 60 лет, а сейчас 93. Я тогда села на пол кухни, натянула веревки и начала пробовать плести. Купила за 64 копейки веревку для белья и училась, ковырялась.

Фото: Анастасия Мальцева

Стены кухни увешаны полотнами, состоящими из узелков. Даже на обеденном столе только небольшое пространство свободно для тарелок с едой, а остальное место заполнено плетеными цветами, похожими на кувшинки.

На стенах в коридоре висят ее первые работы. Рассмотреть или сфотографировать их довольно трудно. Буквально за день до моего приезда, как сказала долгожительница, в помещении перегорела люстра, и теперь все освещает небольшая тусклая лампа, заполняющая коридор красным светом. Если приглядеться, то видно, что на стене висят плетеные мужчина и женщина.

Фото: Анастасия Мальцева

"Это кавалер и барышня, – продолжает показывать свои работы долгожительница. – Сначала появился кавалер, тогда мне было 80 лет, а потом появилась барышня, мне тогда было уже 88. Теперь они тут вместе, а рядом, смотрите, висит собачка".

Фото: Анастасия Мальцева

Мария Васильевна относится к своем поделкам чуть ли не как к живым, и даже ее настроение чуть улучшается, когда она разглядывает их.

На прощание долгожительница спрашивает, не обиделась ли я, ведь разговор у нас не состоялся. Я в ответ хочу промолчать, но что-то все-таки бурчу про то, что так бывает, и я ее понимаю... Уже перед уходом Мария Васильевна просит меня оставить ей номер телефона, я записываю цифры на клочке бумаги и ухожу.

– Настя, не обижайтесь, я вам позвоню, и мы еще поговорим.