Новости

Новости

14 февраля 2018, 00:05

Культура

Музыкант Элдер Моутинью – о том, что такое фаду и почему его так любят в Москве

Любителей португальской музыки фаду в Москве становится все больше. На этот раз клуб Portugesa – один из главных популяризаторов этого жанра в России в рамках серии концертов "Ночи фаду" привозит известного португальского артиста Элдера Моутинью с программой Sentido da primavera ("Чувство весны"). Накануне концерта обозреватель портала Москва 24 Алексей Певчев связался с Моутинью, чтобы немного поговорить о фаду, о том, кто такой фадишта, и, конечно, о Португалии.

Фото: Алла Боголепова/предоставлено Российским домом фаду

– Вы приезжаете в Москву не первый раз, до вашего визита сюда приезжали ваши коллеги. Насколько те рассказы совпали с тем, что вы увидели?

– К этому городу нельзя быть готовым. С какими бы ожиданиями ни приехал, Москва сама будет решать, какие в тебе вызвать чувства. В португальском языке слово "город" – женского рода. Лиссабон, Париж, Москва – для нас это женщины. Москва экзотичная, своенравная, ослепительная, шикарная. Но это, так сказать, первый слой. Мне бы очень хотелось узнать ее лучше, увидеть другие ее стороны.

Видео: YouTube/Helder Moutinho

– Насколько российская публика приняла вашу музыку? Все-таки наши музыкальные культуры сильно разнятся, стало быть, восприятие тоже разное, и это касается не только понимания смысла песен, но и инструментальных особенностей.

– Российский дом фаду, который пригласил меня, привозит "живое" фаду уже три года, и это всегда успех. Так что, думаю, публика готова. Более того, москвич приходит на концерт фаду, чтобы услышать нечто экзотическое, а уходит с ощущением чего-то близкого и даже, пожалуй, родного. Возможно, дело в том, что Португалия – самая западная страна Европы, Россия – самая восточная, и мы две крайние точки одного и того же.

Москвич приходит на концерт фаду, чтобы услышать нечто экзотическое, а уходит с ощущением чего-то близкого и даже, пожалуй, родного...

– Вас называют фадиштой – человеком, черпающим вдохновение в пространстве вашего родного Лиссабона. Открытий хватает?

– Фадишта – это рассказчик, от личности которого зависит, насколько интересной будет история. Человек, запертый в одном пространстве, рано или поздно начинает повторяться и становится скучным. Я должен видеть мир, чтобы изо дня в день рассказывать одни и те же истории так, чтобы публика меня слушала.

– Уместно ли говорить о развитии фаду или это жанр, некогда сформировавшийся в определенный музыкальный канон, и все, что ему нужно, это разве что сюжеты для новых песен?

– Канон, традиция – это фундамент, на котором держится все здание. Но оно покроется мхом, если не обновлять фасад и не модернизировать надстройки. Мы живем в стремительное время, фаду развивается, и то, что десять лет назад казалось новаторством, сейчас стало классикой. Коллаборации с другими стилями, такими как джаз, кабо-вердианская морна или альтернативный рок, – это интересно и правильно. Музыка – штука мудрая, она впитает то, что нужно, и отбросит лишнее.

– В 1960-1970-е годы прошлого века, когда в мире главенствовала рок-музыка, Франция и Италия опасались, что англо-американская эстетика убьет национальную музыкальную традицию. Фаду тоже испытывал некий упадок. Можно ли говорить о его возрождении?

– В середине 1970-х фаду был на самом дне. "Революция гвоздик" (25 апреля 1974 года) чуть было не уничтожила музыку, которая, так уж случилось, стала для людей одним из символов режима Салазара. Фаду действительно был "государственной" музыкой, культурные границы строго охранялись. И вот все это рухнуло. В страну хлынула та самая англо-американская эстетика, фаду клеймили как музыку фашизма. Фаду исчез с радио и телевидения, и прошло много лет, прежде чем ситуация изменилась. Это, полагаю, связано с тем, что поколение, рожденное уже после "Революции гвоздик", смогло оценить фаду без привязки к политике. Вот тогда-то и началось возрождение – волна, получившая название fado novo, "молодой фаду". И поскольку сам жанр все еще существует в устной традиции, молодые фадишты учились у великих, тех, кого чуть не выбросили на свалку музыкальной истории. Оборванные нити связались. У нас снова есть фаду.

Видео: YouTube/Helder Moutinho

– Я знаю, что все участники вашего коллектива – потомственные музыканты. Означает ли принадлежность к династии фаду, что ребенок может стать кем угодно, но только не исполнителем музыки другого жанра?

– У нас свободная страна, поэтому ребенок может стать кем угодно при условии, что он будет фадиштой. Ну а если серьезно, то принадлежность к династии фаду означает, что старшее поколение будет уговаривать тебя получить "нормальную" профессию. Быть фадиштой – это образ жизни, способ мыслить и чувствовать. У нас есть понятие bairrista, в контексте фаду – это человек, который всю жизнь поет в пределах своего bairro – "района". Он не стремится к славе, ему важно только признание соседей. При этом он может быть великим артистом, но без денег и славы. Какие родители захотят такой жизни своему ребенку? Но не мы выбираем фаду – фаду выбирает нас. Я знаю случаи, когда мальчики из бойз-бенда уходили в фаду. Рокеры уходили в фаду. Но чтобы наоборот – нет, не припомню.

У нас свободная страна, поэтому ребенок может стать кем угодно при условии, что он будет фадиштой. Ну а если серьезно, то принадлежность к династии фаду означает, что старшее поколение будет уговаривать тебя получить "нормальную" профессию.

– Португальцы любят вино, умеют его пить, но, как говорят в России, "и на старуху бывает проруха". Приходилось ли вам выступать в состоянии, скажем так, "немного не в себе" и к чему это привело?

– Перефразируя классика, скажу: слушай фаду пьяным, пой фаду трезвым. Одно из самых знаменитых фаду имеет припев: Já Estás Com Os Copos. Это устойчивое выражение, означающее: "я уже хорошо поддал, я уже пьян". Вообще-то это фаду о том, как человек вернулся в город своей юности и понял, что все изменилось. Он так и не нашел того, что искал, сплошное разочарование. Грустная на самом деле история. Но потом он немного выпил и сказал себе примерно следующее: "да и гори оно все синим пламенем, что ж теперь, помирать?" В этом смысле португальцы, кстати, очень похожи на русских – народ-фаталист.

Лично мне никогда не приходилось выступать в подпитии. Я ведь не только музыкант, я также и повар, на мне кухня (Элдер владеет Домом фаду Maria da Mouraria). Если буду пить, велика вероятность, что мои блюда мне же в лицо и полетят. Но знаю гитаристов – и прекрасных! – которые употребляют на протяжении всего выступления, а оно может длиться часов пять. Тут главное – вовремя производить дозаправку, потому что когда бокал пустеет, они начинают беспокоиться.

– Ваша программа называется "Чувство весны", но летите вы в Москву, по макушку занесенную снегом. Не думаете, что настроение, которое вам передастся в тот момент, может привести к тому, что вы внесете в свой сет некие корректировки?

– Вы просто не представляете, какие чувства вызывает у жителей Португалии снег! Для нас это чудо, что-то, что приводит нас в детский восторг. В прошлый раз я был в России тоже зимой, но снега почти не было, и погода казалась очень лиссабонской: ветрено, холодно, сыро. На этот раз я рассчитываю увидеть сказку. Судя по фотографиям, Москва сейчас фантастически хороша. Что же касается программы концерта, мы с московской публикой будем создавать "Чувство весны" вместе. Программа может меняться, но настроение мы сохраним. В конце концов до весны осталось всего-ничего. Ждать уже недолго.

15 февраля, клуб RED. Болотная набережная, д. 9, стр. 1

Сбор гостей с 18:30.

закрыть
Обратная связь
Форма обратной связи
Прикрепить файл

Отправить

закрыть
Яндекс.Метрика