Собянин утвердил проект строительства школы в районе Котловка28-летний арфист Александр Болдачев с успехом гастролирует по всему миру, его ждут на крупнейших фестивалях, а в прошлом году музыканта пригласили в Большой театр для участия в нашумевшей постановке "Нуреев". Отрицая иерархию в культуре, он может в пределах одного концерта исполнить классику и современный поп, Стравинского и Курта Кобейна.
Редакция портала Москва 24 узнала у Александра, как публика встречает мужчину-арфиста, что нужно играть при встрече с инопланетянами и в чем главная проблема музыки в России.
Фото: Данила Головкин
Вы часто говорите, что стремитесь сломать стереотип об арфе как о манерном, "феминном" инструменте. Чувствуете ли вы, как у зрителя меняется отношение к вашим выступлениям и работам ваших коллег?
Стоя перед уже полчаса рукоплещущим залом Большого Театра после балета "Нуреев", я напряженно думал. Свет в глаза, радостные лица, Захарова, Верник, Посохов, Лантратов, три сотни людей на сцене. А я все размышлял: что увидели люди? Сработал ли этот редчайший элемент: впервые за более чем сто лет арфа снова на сцене в балете, да еще, как и сто лет назад, – мужчина-арфист. Почитав сводки и комментарии на следующий день, я понял, что заметили, прочувствовали, тронуло.
Это как тающий айсберг. Я вижу ручейки и скатывающиеся со склонов куски льда, но даже и представить не могу, насколько еще глубоко в воду уходят предубеждения зрителя. При том, разрушение стереотипов – лишь инструмент, а не самоцель. Основное мое кредо – делать музыку интересной и выстраивать к ней лестницу. А так как мой основной инструмент – арфа, то мне нужно побороть стереотипы, в первую очередь, для того, чтобы люди хотели пойти на концерт. И я очень рад, что мои коллеги также ищут и находят, развиваются, покоряют новые вершины и всегда очень тепло поддерживают меня. Последнее время я чувствую в себе все больше сил и топлива для моего бытия "атомным ледоколом".
А в принципе, стереотипы – наибольшая проблема в любом аспекте общества: их нужно вычищать из жизни, и тогда не придется использовать такие медицинские термины, как "толерантность", и доказывать в очередной раз, что желтое – не красное, а выдра – не верблюд.
Ваш репертуар впечатляет широтой и неожиданностью охвата самой разной музыки: от Стравинского до Курехина и даже евродэнса. Вы сознательно нащупываете границы инструмента или это просто забота о слушателях с различными предпочтениями?
Когда мне было 11 лет, в Петербургскую консерваторию приехал Пол МакКартни. И я сделал переложение его песни Yesterday, которое исполняю по сей день. С этого и началась череда обработок, которых на данный момент уже больше пары сотен.
Музыка не имеет границ, лишь многоступенчатую и разветвленную эволюцию.
Арфа своей вибрационной палитрой дает мне возможность побыть отчасти алхимиком – отчего же не воспользоваться этим шансом. Вот и свой новый проект салонных концертов я назвал "Лаборатория Болдачева". В Цюрихе за три дня я исполнил более 40 различных произведений, аранжировок и импровизаций на сольной арфе, а также совместно со скрипкой и флейтой. Вот там действительно был сферический разброс репертуара: музыка к кино, классика, авангард, Depeche Mode, Nirvana... Планирую делать такие серии концертов в разных странах, "химичить" с разными музыкантами, так сказать.
После концерта подходит публика, благодарит. Кто восторгается Бахом, кто Стравинским. Кому бурю воспоминаний принесли Beatles, а кто был в экстазе от Nirvana и Scorpions. Но нет таких людей, которые пришли на одно, а получили другое, ведь все пришли на музыку, во всех ее ипостасях. А сам я с детства не любил концерты а-ля четыре баллады Шопена, 32 сонаты Бетховена или 100 симфоний Гайдна (плюс четыре на бис). Хотя, конечно, и такого плана академические представления имеют место быть.
Поделитесь впечатлениями от участия в легендарном фестивале Burning Man. Как бы вы, человек из строгой академической среды, описали опыт участия в этом откровенно анархическом действе?
Burning man – единственное место за все мое путешествие по десяткам стран, где как раз анархии я и не почувствовал. Опять мы сталкиваемся со стереотипами, но обо всем по порядку.
Посреди мертвого высохшего озера, на бескрайних волнах пыли, в которую превратился ил, раз в год появляется целый новый город из домов на колесах и палаток. Геометрическая симметрия расположения этих стоянок поражает своей точностью – все выверено до миллиметра. Посреди полукруга на пустынном участке диаметром в пару километров появляются сооружения, скульптуры и механические гиганты, аналогов которым нет нигде.
Творческий уровень и потенциал фестиваля поистине огромен, притом что туда съезжаются лучшие музыканты в жанре электронной музыки и после заката начинается феерия звуков, световых шоу и огненных кульбитов.
Мне позвонил художник Андрей Бартенев и сказал: "Саша, поедешь со мной на Burning Man? Там нужна музыка". Больше информации о том, что же мы там будем делать, я не получал до самого приезда в Неваду. Оказалось, что это перформанс, организованный замечательным многосторонним человеком, философом и меценатом Дмитрием Волковым, который пригласил Бартенева для создания визуальной части, а меня – для музыкальной поддержки.
В итоге сразу после классических концертов в католической церкви и моего мастер-класса в Италии я с удивлением обнаружил себя в костюме инопланетянина, бодро шагающим по пустыне с электроарфой на груди и десятикилограммовой колонкой за спиной.
Весь я был обвешан какими-то кабелями, идущими от педалей гитарных эффектов. На закате и рассвете я радовал гостей фестиваля далеко растекающимися звуками большой концертной арфы. А что творилось внутри меня – до сих пор не могу выразить словами. Моя академическая душа погрузилась в предложенную анархию и нашла там больше гармонии, чем в нашем демократическом мире.
Фото: Sebastian Magnani
Как мне показалось, вы увлекаетесь фантастикой. Давайте представим, что инопланетяне все-таки прилетели на Землю. Какую музыку исполните для них, если попросят?
Конечно, Indian Love Call Слима Уитмана из "Марс атакует!" или музыкальные прогрессии Джона Уильямса из фильма "Близкие контакты третьей степени". Смотря какого эффекта я хочу достичь (музыка Слима Уитмана разорвала голову инопланетянам, а в классическом блокбастере Спилберга музыка помогла наладить отношения с инопланетянами – прим. ред.).
Синематограф настолько хорошо подготовил нас ко встрече с инопланетянами любого типа, настроения, вида и ориентации, что, мне кажется, особенного удивления это событие не вызовет. Я бы с удовольствием послушал внеземные гармонические решения.
Но вы абсолютно правы – инопланетянам надо играть на арфе, ведь это не только инструмент мира и умиротворяющей медитации, но и громаднейший обертоновый ряд, проецирующий целую волну разнообразных вибраций. Поэтому арфу так часто используют в медицинских целях, развивая музыкальную терапию.
Инопланетянам я бы играл чистую импровизацию. Только так можно выразить все то, что я хочу сказать, полагаясь только на мои мысли, чувства и выразительность пальцев.
Вы не только исполнитель, но и композитор. На кого из предшественников и современников ориентируетесь, когда пишете музыку?
На всех тех предшественников и современников, которые сейчас звучат из моих наушников, проигрывателя пластинок или на посещаемых концертах. Я не увлекаюсь идолопоклонничеством и поэтому не создал себе каких-либо творческих или нравственных ориентиров – так сказать, от каждого по возможностям, а мне по потребностям. Вот сейчас трек-лист в "ушах": Габриэль Прокофьев, Миша Мищенко, Арво Пярт, Radiohead, Dr. Dre, Монтеверди... Я смело беру свое, где я вижу свое.
Затачивая карандаш, я не думаю о том, в каком стиле я сейчас буду писать или какой технический прием буду использовать, чтобы оформить свою музыкальную идею. Меня волнует процесс переноса из души через струны на бумагу: не расплескать, не отвлечься, донести. Чтобы зритель понял, без слов, без усилий, что я хотел сказать. Это и есть мой флюгер.
С записями каких арфистов вы бы посоветовали ознакомиться тем, кто только начинает разбираться в возможностях этого инструмента?
Недавно в инстаграме я проводил конкурс-челлендж с такими правилами: 14 дней подряд я делаю видео разнообразных произведений, случайным образом выбирая их из комментариев, а потом по количеству просмотров и лайков выбираю победителя. Получается, что каждый день я практически с листа записываю новое для меня произведение. В список вошли: Coldplay – Clocks, Beatles – Hey Jude, Queen – Богемская Рапсодия и т. д. Победил Камиль Сен-Санс – "Пляски смерти".
Я хочу сказать: можно заходить на мой канал, на каналы моих коллег и искать, искать, искать. Кому что больше приглянется: классика, джаз, рок. Ну а для молодых профессионалов, которые учатся, и собирают произведения, написанные для арфы: у моего педагога Катрин Мишель есть четыре диска Easy Pieces for Harp – "Простые пьесы для арфы". Кстати, с Катрин Мишель мы выступим на Петербургском фестивале Консерваторий в октябре.
Главная проблема музыки в России?
Я родился в СССР, провел детство в "лихих" 1990-х и покинул страну в тот момент, когда начала проклевываться новая независимая Россия. После десяти лет я не узнал ни Москву, ни Петербург – столько всего сделали, открыли, отреставрировали. Такие залы потрясающие, фестивали, конкурсы, выставки, перформансы, форумы.
Но проблема действительно есть: отсутствие экспортного материала в новейшей истории. Кто ездит от России по всему миру? Гергиев, Мацуев, Репин, Венгеров, Нетребко... Музыканты, которые несут наше великое наследие, и это прекрасно. Россия очень хорошо "наследила" от Глинки до наших дней. Но новый материал, будь то рок или поп, музыка к кино, неоклассика, мюзикл и даже симфоническая музыка: все идет из других стран. У США монополия на производство международно-значимого контента, и если где-то появляется что-то стоящее, Америка это покупает.
За последние полгода я объездил 16 стран с концертами – своего рода мировое турне. Играя разнообразную музыку, я каждый концерт в каждом городе исполнял в обязательном порядке Чайковского, Стравинского, Прокофьева и других замечательных русских композиторов. Чтобы знали, уважали и помнили. Такая у меня работа.
Если в тексте предполагался месседж, то вот он: необходимо делать нечто всемирно значимое и востребованное, но не терять связь с корнями ни за какую "капусту". Смекаете?
