Художественный руководитель Гоголь-центра Кирилл Серебренников в интервью телеканалу "Москва 24" рассказал о смысле понятия "русский театр", режиссерском одиночестве и отношении запада к российскому искусству.
- Кирилл, как вы считаете, актуально ли говорить сегодня о наличии русского репертуарного театра? Есть ли он у нас?
- Театр на русском языке – это русский национальный театр. В прошлом году вышла интересная статья, в которой говорилось о том, что понятие "русский театр", который все обожествляют, не стоит делать таким сакральным.
- По каким еще признакам можно определить русский театр?
- Он разный, к счастью. Нет какого-то одного признака. Есть визуальный, психологический, духовный, традиционный театр. Россия – театральная страна.
- Более театральная в сравнении с другими странами Европы?
- Есть несколько великих театральных держав: Германия, Франция и Россия. Причем там берется во внимание не только культура исполнения, но и культура "смотрения". Немцы, например, любят социальный театр. Русские предпочитают спектакли про любовь, человеческие переживания.
- Для вас важен социальный элемент?
- Да, и я очень люблю немецкий театр. Он является для меня формообразующим.
- Театральные школы в разных странах влияют друг на друга?
- Раньше мне казалось, что этого нет. Но я ошибался. Есть международные европейские фестивали – в Авиньоне, Эдинбурге. Представляя панораму своего театра, они показывают все лучшее, что есть в европейском театре, а иногда и в мировом. Но нас нет в этом контексте. Россию не очень любят на западе.
Конечно, есть российские театры, которые давно заслужили признание. Это театр Васильева, Таганка. Традиционного интереса к русскому театру нет. На отторжение нашего искусства влияет политика.
- Но ведь политика существует отдельно от культуры.
- Не всегда. Есть отношение к стране в целом. Если мы знаем, что наш сосед дебоширит и бьет жену, то за солью к нему не пойдем.
- Как интернационализируется российский театр?
- Трудно, потому что привязан к языку.
- Этот процесс протекает сложнее, чем в кино?
- Интернационализация в киноиндустрии также сложна. Не все наши фильмы идут в западном прокате.
Все фестивали помимо панорамы искусства и лоббирования интересов имеют свои аспекты, что коррелируется с внешнеполитическими задачами страны, которая этот фестиваль проводят. В этом отношении мы сами себя не понимаем. Русский театр привык к иллюзии, к тому, что на сцене нужно показать сладкий сон вместо тьмы низких истин. Люди говорят, что сложностей им хватает на работе и не хотят видеть их в театре. Немцы так никогда не скажут. Им интересно прожить этот опыт в театре.
- В какой мере театр отражает общие социальные настроения?
- Театр – это послание посвященных посвященным. Для того, чтобы смотреть спектакли, нужно принимать некие условности. Театр - точно не для рабов.
- Вы как-то говорили, что в России закончились люди. Что имели в виду?
- Я часто повторяю эту фразу. Недавно был такой случай - строили люди дом, а батареи забыли. Сейчас у нас нехватка людей подготовленных, быстро включающихся в работу. Это влияет и на театр, в котором идет депрофессионализация . Театр становится кружком по интересам. В принципе, артистом и режиссером может быть каждый. И каждый способен снимать кино. И эта доступность профессиональных средств играет дурную шутку с искусством.
- Вы чувствуете себя одиночкой?
- Режиссер вообще профессия одинокая. И это нормально.