Собянин вручил государственные и городские награды заслуженным москвичам
Фото: пресс-служба Театрального центра "На Страстном"
Для студентов ВГИКа актерско-режиссерского курса Владимира Меньшова спектакль "Над пропастью во ржи" стал дебютной работой на большой сцене. Поддержать ребят в театральный Центр "На Страстном" пришли сокурсники, педагоги, друзья, родные и обычные зрители. Премьера состоялась накануне, 6 февраля.
Роман американского писателя Джерома Сэлинджера, который и послужил основой для постановки, назвать подходящим для сценической интерпретации можно с большой натяжкой. Однако молодого режиссера, студента 4-го курса Павла Иванова эта задача не испугала. Работа над пьесой в привычном ее понимании казалась ему слишком обыденной. А вот история о 16-летнем подросте Холдене, который остро воспринимает несовершенства современного общества и пытается отделить зерна истины от плевел притворства и лжи, Иванова заинтересовала. Возможно, потому, что еще не так очевидны возрастные границы между героями произведения и актерами. А это уже намек на успешную попытку создания фактурного образа, понятного зрителю.
К премьере шли долго – два года. Вначале второкурсник Иванов, дважды перечитавший роман о душевных муках американского юноши, подготовил к показу сцену драки между Холденом и его соседом по комнате Стредлейтером. Меньшову и сокурсникам идея понравилась и было решено – спектаклю быть!
Фото: пресс-служба Театрального центра "На Страстном"
Какое-то время герои Сэлинджера, перенесенные из конца 1940-х в 2011 год, "жили" в студенческой аудитории. Позже спектакль "переехал" на сцену ВГИКа, а в 2013-м его наконец сыграли в репертуарном театре.
Довольно неплохо сыграли: по-детски наивно и по-взрослому ответственно. Антураж прошлого смело сочетали с налетом современности. На сцене, в трех бутафорных стенах школьного общежития, обклеенных старыми плакатами и вырезками, молодые девушки и парни в пестрых рубашках и платьях имитируют подростковые будни. Они готовят домашние задания, отплясывают под зажигательные хиты, курят, злословят, выясняют отношения и размышляют о будущем и настоящем.
Главный мыслитель Холден - невзрачный паренек в красной охотничьей шапке. Эта роль актеру Дмитрию Сазонову досталась без мучительных кастингов. Просто режиссер Иванов как-то сразу на глаз определил духовное родство литературного персонажа и начинающего артиста. У обоих оголены нервы, обострено чувство справедливости и юношеского максимализма.
Холдену, которого выгнали из школы за неуспеваемость, претит действительность, и он рьяно ищет новые пути.
"Я буду работать в какой-нибудь конторе, зарабатывать уйму денег. И ездить на работу в машине или в автобусах по Мэдисон-авеню, и читать газеты, и играть в бридж все вечера, и ходить в кино, смотреть дурацкие короткометражки. Ох, мать честная! Нет, это все не то!" – мечется парень по иллюзорной комнате, срывая в ярости со стен плакаты с живописными видами Нью-Йорка.
Фото: пресс-служба Театрального центра "На Страстном"
По воле постановщика большинство актеров в этом спектакле играют сразу несколько ролей, проявляя талант мгновенного перевоплощения. Так, зануда Экли – школьный собрат Холдена – превращается в напыщенного бармена американской ночной забегаловки, а нахальный сутенер из отеля – в старого приятеля Льюса, обретшего видимость душевной гармонии и покоя.
Меняется и Холден. И эта разительная перемена – не внешняя, но внутренняя – заложена в произведение Сэлинджером.
Герой Смирнова взрослеет, выбираясь из лабиринта подростковых страхов. И если в начале действия Холден настойчиво доказывает подруге Салли Хейс, что "…черт побери! Мне вообще ничто ничего не дает!", то в конце он цепляется за ускользающую ниточку смысла.
Фото: пресс-служба Театрального центра "На Страстном"
"Я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом – ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью. И мое дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему", - взволнованно объясняет подросток своей младшей сестре.
А ведь за минуту до этого открытия он не мог понять, для чего люди ездят в лифтах, почему взрослые притворяются и врут детям, зачем нужно учиться и жить в родительском доме и что движет адвокатами, стремящимися выиграть судебный процесс, – стремление спасти чью-то жизнь или жажда всеобщего признания.
"Человек может запутаться, – объясняет ошибки Холдена режиссер-вгиковец. – Когда я думал о концовке, то первое время она выходила очень пессимистичной. Но последние сцены романа – это как раз выход из лабиринта, в котором герой находится в поисках жизни, не похожей на чужие. В финале происходит катарсис, момент взросления и обретения мудрости. В такие моменты думаешь: "А все же здорово, что существуют эти люди, которых ты когда-то ненавидел".
Подготовила Алла Панасенко
